Вокруг Апокалипсиса

В нынешние времена климатическим изменениям не зря придается серьезное значение, и шутки про «Киотский протокол» или выброс парниковых газов на фоне предыдущей истории человечества начинают выглядеть весьма двусмысленно. Хотя бы потому, что наши предки неоднократно становились жертвами серьезнейших климатических катастроф, пускай и растянувшихся на долгие столетия.

Много лет назад, в ранней юности, на автора произвел немалое впечатление фильм Г. Козинцева «Король Лир» по одноименной пьесе Шекспира — и дело даже не в сюжете, а в декорациях, откровенно вызывавших содрогание. Непрестанная морось, низкое пасмурное небо, размятая копытами лошадей липкая глина, ощущение полной безнадежности — режиссер передавал общее настроение шекспировской трагедии доступными художественными методами, отчего создалось уверенное мнение, что действие «Лира» целиком происходит в одной огромной грязной луже под ледяным дождем.

Выглядит крайне неуютно.

Примерно такое же впечатление производит жанрово-пейзажная живопись XVI–XVII веков, достаточно взглянуть на названия: «Зимний пейзаж с конькобежцами», «Сцена на льду у башни» или «Зимняя сцена на канале» голландца Хендрика Аверкампа, «Охотники на снегу», «Сумрачный день» и «Зимние игры с ловушкой» Питера Брейгеля-старшего, различные «Зимние пейзажи» Яна Авраама Беерстратена — несть им числа! На картинах этой эпохи мы наблюдаем сплошной снег и лед, с редкими вкраплениями осеннелетних сенокосов или уборки урожая.

Питер Брейгель-старший, «Охотники на снегу», 1565 г.

Так в чем же дело? Откуда появилось устойчивое представление о Средневековье как царстве кромешной сырости, холода, снега и мороза? Разумеется, бесконечная зима на фламандских и голландских пейзажах относится уже к Новому времени, но корни у влечения живописцев бесконечными сценками на снегу растут из XIV века. Как, кстати, и архетип «Ледяной девы» из скандинавского фольклора, позднее воплотившийся в Снежной королеве Ганса Христиана Андерсена…

Начать следует издалека, а именно со времен Древнего Рима, когда начались систематические наблюдения за погодой и, конечно же, появились записи о ее изменениях: если в общественной или политической жизни республики или империи не происходило ничего интересного, любимым развлечением хронистов были записи именно о погодных явлениях. Одни из наиболее древних сведений климате в Италии относятся к II–I векам до н. э., когда этрусский агроном Сазерн и затем его сын вели записки о сельским хозяйстве в долине реки По — они сообщают нам о крайне холодных зимах на Апеннинском полуострове, что вызывало немалые трудности при производстве вина и выращивании оливок. Другие античные авторы докладывают о замерзаниях реки Тибр, отмеченных в 398, 396, 271 и 177 годах до н. э., увеличении размеров ледников в Альпах и серьезном понижении снежной линии в горах.

Резюмируем: в конце I тысячелетия до н. э. в Европе было холодно — этот климатический период называется Похолоданием Железного века, которое закончилось примерно во времена римской аграрной революции. При жизни Юлия Цезаря и Гая Октавиана началось существенное потепление, именуемое Римским климатическим оптимумом — от латинского optimum («наилучший»). Среднегодовая температура повышается примерно на 1,5–2 градуса Цельсия, климат был не засушливым, а влажным, что сделало Северную Африку крупнейшей житницей Римской империи — там, где сейчас в Тунисе и Алжире простираются пески Сахары, колосились бесконечные хлебные поля, с которых снимался урожай объемом около миллиона тонн зерна в год, выращивался виноград, были обширны фруктовые сады.

Римский климатический оптимум вызывает отступление Альпийских ледников, что делает перевалы в Альпах проходимыми, а значит, Рим может вести военную и торговую экспансию на север по кратчайшему пути. В Германии, Британии и на севере Галлии начинают выращивать виноград, появляется винодельческая отрасль, урожаи резко повышаются.

Потепление приводит к небывалому расцвету величайшей империи Древнего мира, но все хорошее рано или поздно заканчивается: в III–IV веках по Рождеству погода снова портится, из года в год становится все прохладнее, варвары из северных регионов Европейского материка начинают смещаться к югу, к границам Рима. Дальнейшее общеизвестно — в V веке Рим заканчивает свое существование, на его обломках появляются новые варварские государства, включая Королевство салических франков, основанное Хлодвигом I в 480-х годах н. э. Это государственное ядро однажды станет Францией.

Тем временем климат становится все более скверным. Наступил т. н. Климатический пессимум раннего Средневековья, пик которого приходится на 535–536 годы по Рождеству. Это было самое резкое понижение среднегодовой температуры в Северном полушарии за последние 2000 лет, приведшее к катастрофическим неурожаям и повсеместному голоду. Слово византийскому писателю Прокопию Кесарийскому («Война», IV, 14. 5–6):