Вокруг Байкала за 73 дня

Наша сегодняшняя цель – зимовьё на реке Таркулик. Ночуем в нем. Троицкий сказал, что там под мостом мы найдем удочку с мушками – можно запросто наловить ленков. (помню, помню на Кабаньем). Однако, спокойно до зимовья дойти не удалось. Тропа по заповеднику прекрасная, набитая, снабжена полевой связью, (провода проброшены высоко в кронах сосен, а к стволам прибиты розетки для телефона), нет завалов и ям. Но этой тропой так же с удовольствие пользуются и медведи – они хозяева в тайге. Так вот, один такой хозяин не свернул с тропы, а стал ворчать и пошёл на нас. Мы свернули с тропы в сторону Байкала. Через прибрежное болото, пулей выскочили на открытое пространство (метров сорок обзор) и, с ружьем наперевес, поспешили по камням к зимовью. Медведь, к счастью, за нами не вышел, но и мы больше на тропу не пошли – ничего, что не удобно идти по камням, зато видно далеко – не нарвёшься.

Про тяжесть мешков вспомнили лишь у зимовья, когда снимали, присев на землю, чтобы лямки не порвать. Прошли сегодня не много, но зато как! Всё, готовим ужин и отдыхаем. К чертям рыбалку, наслаждаемся видами и ложимся пораньше спать, плотно закрыв дверь – говорят, медведи запросто приходят к зимовью.

Белка весь вечер прыгала по крыше и мотала круги по стенам дома – у неё на чердаке гнездо. Всю ночь она не давала спать, растревоженная дымом печки и нашими голосами. Возилась на чердаке, свистела, топала, как слон. Белка – не медведь, пусть балует. Спим.

02.07.92 Егерь с Кудалды. Опять медведица, медвежата и, к счастью, кедр. Долгожданная лодка, ленки под кормой. Последний кордон. Переправа через Шумилиху. Корабль и зимовьё

Мы уже позавтракали и собрались в путь, как вдруг к берегу причалила лодка. Вова срочно спрятал ружьё (не гоже по заповеднику с оружием ходить), а я пошёл отрекомендоваться. Оказалось, что это работник заповедника. Живет он на последнем кордоне на реке Кудалды. О нас ему сообщили. Более того, специально для нас он оставил лодку на берегу Сосновки. Договорились встретится вечером на его кордоне.

Путь по заповедной тропе продолжался под песни, свист и стук палок о деревья. Всё бы ничего, но тропа неожиданно сбежала в заросли ольхи, где абсолютно нет больших деревьев – единственной надежды на спасение. Слева, вдоль тропы, поднимался крутой уступ, а справа, между нами и Байкалом, тянулось болото. Кое где попадались старые сухие лиственницы, но они либо торчали из болота, либо были настолько ненадежны, что в средства спасения не годились. Вот на таком-то участке тропы и довелось попасть в переделку.

По сухому стволу лиственницы, торчащей из болота метрах в десяти справа от нас, кто-то лазил.

– Белка, – сказал я Володе, указывая на ствол.

– Какая белка? Медвежонок! – Вова насторожился.

– Да, ну! – белка, – я был уверен, что прав.

– Да, смотри ты лучше. Вон, – Вова указал пальцем направление.

И действительно, совсем ещё маленький, черный медвежонок карабкался по стволу. Вдруг, слева на склоне, тоже на дереве раздалось ворчание второго медвежонка. Тот спускался с дерева. Выходило, мы оказались между медвежатами. Где-то рядом должна быть их мать, становилось очень опасно. Из болота, немного позади нас, раздался голос мамаши. Видимо она услышала наши голоса и уже спешила на помощь потомству. Ветки трещали всё ближе и ближе. И, О! Чудо! Рядом с нами стоял огромный кедр, толстые ветви которого росли почти от земли. Долго не размышляя, моментально скинув мешки, мы влетели на дерево, прихватив ружьё.

– Будет рвать мешки – бьём – сказал мне Вова уже на стволе.

– Конечно, – согласился я. Если порвет мешки – нам труба.

Медведица выскочила из кустов точно под нашим кедром. Видимо она не поняла, что мы уже на дереве и рассчитывала напасть внезапно, слыша голоса, но обломилась – мы уже на верху. Эта огромная черная косматая зверюга, металась под нами, ворча и фыркая. На её спине узлами двигались мышцы – зрелище неприятное, когда понимаешь, что может случиться, попади только к ней в лапы. Медвежата сбежались на её зов, и она повела их вверх по склону подальше от нас. Потерявшись из виду за обрывом, она ещё подавала голос, предупреждая нас, что спускаться ещё рано. Потом вернулась на обрыв, глянула на нас, фыркнула и ушла. Точь-в-точь, как та, что гоняла нас у Давши. Мы знали, что она ещё вернется, поэтому продолжали сидеть на дереве. И оказались правы – она вернулась. Постояв, пофыркав, медведица медленно стала уходить, показывая всем видом, что концерт окончен. Мы ей не поверили и минут десять проболтались на ветвях кедра. Потом медленно и осторожно спустились и рванули на берег – зарекались же по тропе не ходить.