Вокруг дуэли

^{Идалия Григорьевна Полетика.}

^{1860-е гг. Дагерротип. Публикуется впервые.}

^{Тверской государственный музей им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.}

^{Графиня Ю. П. Строганова.}

^{Дом графини Ю. П. Строгановой. Невский проспект. Полицейский мост.}

^{Граф Г. А. Строганов.}

^{Картинная галерея Строгановского дворца. Картина}

Н. С. Никитина.

^1832.

^{П. Ф. Соколов. А. X. Бенкендорф.}

^1834–1835.

^{П. Рорбах. Музыкальный вечер у Львова (Квартет М. Ю. Виельгорского).}

^{1840-е гг.}

^{Второй слева граф А. Г. Строганов.}

^{Жорж Дантес-Геккерн.}

^{1830-е гг.}

^{Барон Луи де Геккерн.}

^1843.

^{Екатерина де Геккерн.}

^{Конец 1830-х гг.}

^{Неизвестный художник. Екатерина Николаевна Гончарова.}

^{1820-е гг. Акварель.}

^{А. П. Брюллов. Е. И. Загряжская.}

^{1820-е гг.}

^{В. Гау. Н. Н. Пушкина.}

^1842–1843.

^{И. Л. Линев. Пушкин.}

^1836–1837.

Глава третья ПАРИЖСКАЯ НАХОДКА

Отсутствие писем Натальи Николаевны к Пушкину привело к тому, что в течение ста пятидесяти лет (пожалуй, до последнего десятилетия) образ ее конструировался в основном из разнообразных слухов.

Приговор толпы был вынесен мгновенно: она светская красавица и пустышка, виновата в гибели великого поэта. Уже на следующий день после смерти Пушкина по Петербургу ходили вирши неизвестного стихотворца, в которых были такие строки: «Жена — твой враг, твой злой изменник…» И дальше: «К тебе презрением все дышит… Ты поношенье всего света, предатель и жена поэта».

Нет нужды вспоминать все худое, сказанное о Наталье Николаевне. Напраслина, а то и клевета сочинялись, пересказывались и издавались.

Измышления нередко обретали значение как бы доказанного факта. Так, вслед за заключением П. Е. Щеголева, заявившего, что Наталья Николаевна была настолько красива, «что могла позволить себе не иметь никаких достоинств», появилась версия В. В. Вересаева о тайной связи Николая I с женой поэта. Опираясь на рассказ де Кюстина о том, что император устраивал браки своих любовниц, нередко уже беременных, а также на многозначительные намеки Араповой, о которой сам же писал, что в ее воспоминаниях «нельзя верить ни одному слову», Вересаев предположил, что дочь Натальи Николаевны — это дочь царя. Версия о романе Натальи Николаевны с царем была охотно взята на вооружение и воплощена и в литературе, и в кино.

В двадцатые — тридцатые годы нашего века социальная предрасположенность весьма помогла распространению такого суждения.

Тяжелый приговор Наталье Николаевне был вынесен и Анной Ахматовой, отнесшей жену Пушкина к «стану» Геккерна.

Думаю, не преувеличу, если скажу, что новонайденные И. Ободовской и М. Дементьевым пятнадцать писем Натальи Николаевны к Дмитрию Николаевичу Гончарову, написанные с 1832-го по 1836 год, впервые заставили усомниться в принятом мнении, по выражению П. Щеголева, о «скудости духовной природы» жены Пушкина. Особенно интересны и по-своему значительны те их строки, в которых Наталья Николаевна пишет о Пушкине, о его делах, выражает свое глубокое беспокойство о нем. Приведу отрывок из июльского 1836 года письма к брату, очень важного для нашего дальнейшего рассказа: