Вокруг Луны

— Значит, — перебил Николь, уже успевший сделать вычисление, — это самое расстояние будет равно тремстам пятидесяти шести миллионам семистам двадцати тысячам метров в то время, когда Луна находится в перигее, то есть в наиболее близкой точке от Земли.

— Правильно, — подтвердил Барбикен. — Далее: т прим, деленное на т, есть отношение массы Луны к массе Земли, равное одной восемьдесят первой.

— Отлично, — заметил Мишель.

— g — сила тяжести, которая во Флориде равна девяти метрам и восьмидесяти одному сантиметру; отсюда следует, что gr равно…

— Шестидесяти двум миллионам четыремстам двадцати шести тысячам квадратных метров, — подхватил Николь.

— А дальше что? — спросил Мишель Ардан.

— А дальше, — ответил Барбикен, — когда буквы заменены числовыми величинами, я могу приступить к определению v нулевого, то есть скорости, которую снаряд должен иметь при выходе из атмосферы, чтобы с нулевой скоростью достигнуть точки равного притяжения. Итак, если в этот момент скорость должна быть равной нулю, то х будет расстоянием, на котором находится эта нейтральная точка, и может быть выражено девятью десятыми d, то есть мы получаем расстояние между двумя центрами.

— Сплошной туман, — вздохнул Мишель.

— У меня, стало быть, получится: х равно девяти десятым d и v равно нулю, а тогда моя формула примем вид…

Барбикен быстро выписал формулу:

— Так! Именно так! — вскричал Николь, жадно впиваясь глазами в формулу.

— Все ли ясно? — спросил Барбикен.

— Чего же яснее! — воскликнул Николь.

— Ну и мудрецы! — прошептал Мишель.

— Понял ли ты, наконец? — спросил его Барбикен.

— Еще как! — воскликнул Мишель. — Того гляди, голова треснет…

— А чтобы получить искомую скорость снаряда по выходе его из атмосферы, — добавил Николь, — остается только произвести вычисление.

И капитан, не страшась никаких трудностей, с неимоверной быстротой принялся за вычисление. Столбцы цифр вырастали из-под его карандаша, и скоро вся страница была испещрена делениями и умножениями. Барбикен внимательно следил за капитаном, а Мишель, сжав обеими руками голову, старался избавиться от начавшейся мигрени.

— Ну как? — спросил Барбикен после некоторого молчания.

— Готово! — ответил Николь. — Для того чтобы снаряд мог долететь до нейтральной точки, где притяжения Земли и Луны уравновешиваются, скорость его при выходе из атмосферы должна быть равной…

— Чему? — с нетерпением спросил Барбикен.

— Одиннадцати тысячам пятидесяти одному метру в первую секунду.

— Как? — воскликнул Барбикен. — Сколько?

— Одиннадцать тысяч пятьдесят один метр, — повторил капитан.

— Проклятье! — воскликнул в отчаянии Барбикен.

— Что с тобой, дорогой? — спросил Мишель Ардан, не понимая волнения председателя.

— Что со мной? Если в данный момент скорость от трения уже уменьшилась на одну треть, то первоначальная скорость должна была равняться…

— Шестнадцати тысячам пятистам семидесяти шести метрам! — ответил Николь.

— А по расчетам Кембриджской обсерватории выходило, что достаточно скорости в одиннадцать тысяч метров. И именно с этой скоростью мы и вылетели из колумбиады!

— Ну так что ж? — недоумевал Николь.

— Да то, что эта скорость, значит, была недостаточной.

— Ну?

— И мы не долетим до нейтральной точки!

— Черт возьми!

— Мы не пролетим и половины пути!

— Проклятое ядро! — завопил Мишель Ардан, вскакивая с такой поспешностью, словно снаряд через несколько минут должен был грохнуться о Землю.

— Значит, мы упадем обратно на Землю!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Холод межпланетных пространств

Результат вычислений как громом поразил наших путешественников. Кому бы могла прийти в голову мысль о подобной ошибке? Барбикен все еще не верил в такую возможность. Николь, однако, снова проверил все свои расчеты и убедился в их правильности. Точность же формулы, взятой в основу вычислений, не подлежала, никакому сомнению. После вторичной проверки оказалось, что для достижения желаемой точки снаряду действительно нужно было сообщить начальную скорость в 16 576 метров в первую секунду, в противном случае снаряд не мог долететь до намеченной цели.

Трое друзей молча переглянулись. О завтраке никто уже не думал. Барбикен, стиснув зубы и конвульсивно сжав кулаки, нахмурившись смотрел в окно. Николь, скрестив на груди руки, уставился на свои цифры.

— Вот тебе и ученые! Только положись на них! — бормотал Мишель Ардан. — Я не пожалел бы двадцати золотых, если бы наш снаряд обрушился всем грузом на Кембриджскую обсерваторию и раздавил ее вместе с ее шарлатанами.

И вдруг Николя словно осенило.

— Стойте! — сказал он. — Сейчас семь часов утра. Стало быть, мы вылетели тридцать два часа тому назад. Значит, мы проделали больше половины всего пути и, как видите, не падаем!