Вокруг Луны

— Вполне, — отвечал Николь. — Остается тринадцать с половиной минут.

— Наш Николь не человек, — воскликнул Мишель Ардан, — а ходячий хронометр с секундомером на восьми камнях…

Но товарищи уже не слушали его; с непостижимым хладнокровием они заканчивали последние приготовления к вылету. Со стороны их можно было принять за двух аккуратных пассажиров, которые со всеми удобствами располагаются в железнодорожном купе. Спрашивается, из чего только сделаны сердца у этих американцев! Их пульс не ускоряется даже в минуту самой страшной опасности.

В снаряд были положены три толстых, туго набитых тюфяка. Николь и Барбикен вытащили их на середину диска, образующего подвижной пол. На эти тюфяки путешественники намеревались улечься за несколько минут до выстрела.

Неугомонный Ардан суетился и вертелся в своей тесной тюрьме, как он называл снаряд, словно дикий зверь в клетке. Он без умолку болтал с друзьями и с собаками — Дианой и Сателлитом, которым, как мы помним, он незадолго до отъезда дал эти символические клички.

— Эй, Диана, сюда! Эй, Сателлит! — кричал он, подбадривая собак. — Ко мне! Мы с вами покажем лунным собакам, как ведут себя псы на Земле! То-то прославится ваша собачья порода! Черт возьми! Приведись нам только вернуться назад, мы уж конечно привезем с собой новую, скрещенную породу «лундогов», которая произведет здесь страшнейший фурор.

— Если только на Луне водятся собаки! — заметил Барбикен.

— Разумеется, водятся, — уверенно заявил Мишель Ардан. — Там водятся и лошади, и коровы, и ослы, и куры. Держу пари, что мы найдем там кур.

— Пари на сто долларов, что их там нет, — заявил Николь.

— Принимаю вызов, капитан! — воскликнул Ардан, пожимая руку Николя.

— Впрочем, ты уже трижды проиграл пари с нашим председателем: деньги для нашего полета собраны, выплавка снаряда удалась как нельзя лучше и, наконец, зарядка колумбиады выполнена без малейшей аварии, — итого ты, стало быть, проиграл шесть тысяч долларов!

— Ну что ж, ну и проиграл, — согласился Николь. — Десять часов тридцать семь минут шесть секунд!

— Прекрасно, капитан. Не пройдет, значит, и четверти часа, как тебе придется отсчитать председателю девять тысяч долларов: четыре тысячи за то, что колумбиаду не разорвало, и пять тысяч за то, что снаряд взлетит дальше, чем на шесть миль.

— Что ж, доллары со мной, — отвечал Николь, спокойно хлопнув себя по карману, — и я охотно расплачусь.

— Я вижу, Николь, что ты человек порядка, чего я никогда не мог сказать про себя. И все-таки позволь тебе заметить, что все твои пари — верный убыток.

— Почему?

— Да потому, что если ты выиграешь, значит, колумбиада взорвется, а с ней и снаряд… И тогда Барбикен не сможет заплатить тебе свой проигрыш.

— Моя ставка внесена в Балтиморский банк, — вмешался Барбикен, — и если Николь погибнет, деньги достанутся его наследникам.

— Фу-ты, что за практичные люди! — воскликнул Ардан. — Чем меньше я вас понимаю, тем более вам удивляюсь.

— Сорок две минуты одиннадцатого! — сказал Николь.

— Остается всего пять минут, — заметил Барбикен.

— Да, всего-навсего! — воскликнул Мишель Ардан. — А мы закупорены в снаряде, в стволе девятисотфутовой пушки! И под снарядом — четыреста тысяч фунтов пироксилина, что равняется шестнадцати тысячам фунтам обычного пороха. Наш приятель Мерчисон с хронометром в руке вперился сейчас в стрелку, положил палец на электрическую кнопку, отсчитывает секунды и готовится швырнуть нас в межпланетное пространство.

— Будет тебе шутить, Мишель! — серьезно сказал Барбикен. — Приготовимся! От торжественной минуты нас отделяет всего несколько мгновений. Пожмем друг другу руки, друзья!

— Да, да, всего несколько секунд, — подхватил Ардан, не в силах скрыть волнение.

Трое смельчаков обнялись в последний раз.

— Храни нас бог, — сказал набожный Барбикен. Ардан и Николь растянулись на тюфяках, положенных в середине диска.

— Десять часов сорок семь минут! — прошептал капитан.

— Еще двадцать секунд!

Барбикен проворно погасил газ и улегся около товарищей.

Безмолвие прерывалось только стуком хронометра, отбивавшего секунды.

Вдруг друзья почувствовали страшной силы сотрясение, и снаряд под давлением шести миллиардов литров газа, образовавшегося от взрыва пироксилина, взлетел в пространство.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Первые полчаса

Что же произошло? Какие последствия имело это страшное сотрясение? Удалось ли остроумным конструкторам снаряда добиться желаемых результатов? Удалось ли смягчить удар благодаря пружинам, стеганым прокладкам, водяным буферам и разбивным перегородкам? Выдержали ли они невероятный толчок скоростью в одиннадцать тысяч метров, которого было бы достаточно, чтобы в одну секунду пересечь весь путь от Парижа до Нью-Йорка? Вот какие вопросы занимали и волновали миллионы свидетелей необычайного события. В эти минуты никто уже не помнил о цели путешествия, все думали только о самих путешественниках. Что же увидели бы в снаряде провожающие вроде Дж. Т. Мастона, доведись им хоть одним глазком заглянуть в него?

Да ровно ничего.