Вокруг одни враги (часть сб.)

— Не совсем. Когда мы с ним разговаривали, он упомянул про ранчо, которое вы подарили ему или дали во временное пользование.

— Это было в 1927 году, — оживленно кивнула она, — когда они с Эттой поженились. Если хотите знать правду, мне это ранчо надоело. Я выросла в городе и была по образованию учительницей. Я двадцать лет кормила кур, но потом решила, что хватит, и заставила Крага перебраться сюда. Он нашел неплохую работу, служил охранником, пока не вышел на пенсию. На ранчо остались Элберт с Эттой. Продержались они там два года, а потом разошлись. Несчастливое было это ранчо. Элберт вам рассказывал?

— О чем?

— О том, что произошло на ранчо. Нет, — покачала она головой, — Элберт не мог вам рассказать, потому что сам не знал, во всяком случае, не знал всего. Сначала он устроил пожар в доме, и Этта сбежала от него. А маленького Джаспера оставила ему. Когда это случилось, мы с мужем забрали Джаспера и вырастили его, что было совсем нелегко, должна вам сказать. Сущее наказание был этот ребенок!

Затем, когда Джаспер женился на Лорел Дадни, он вбил себе в голову вернуться на ранчо. Работать он не собирался, как вы понимаете. Он решил, что там можно жить на гроши и писать пейзажи, сколько душа пожелает. Да, жизнь ему ничего не стоила, потому что после того, как он истратил приданое Лорел, мы с мужем регулярно посылали ему деньги. — Ее руки с вздувшимися венами вцепились в подлокотники кресла-коляски. — А известно ли вам, как проявил свою признательность за все, что мы сделали для него, наш внук?

— Элберт мне не рассказывал.

— Джаспер взял Лорел и мальчика и вместе с ними куда-то исчез. С тех пор от них ни звука. Джаспер — копия своей матери, и хотя она моя дочь, оба они люди насквозь неблагодарные.

Я не стал говорить Элме Краг о том, что ни Джаспера, ни Лорел уже нет в живых. Глаза старухи стали чересчур блестящими. Ей уже и так многое было известно. Горечь застыла в складке ее губ, как предчувствие собственной смерти.

Еще раз, помолчав, она обратилась ко мне:

— Но вы же приехали сюда не для того, чтобы выслушивать мои жалобы. Зачем вы приехали?

— Я хочу посмотреть это ранчо.

— Для чего? Земля там истощена. И в лучшие-то годы она была почти пустыней. Мы больше способствовали разведению хищных птиц, чем занимались скотоводством. А после того, как Джаспер и Лорел сбежали неизвестно куда, мы отказались от ранчо, чтобы не платить налога.

— По-моему, сейчас там ваш правнук Дэйвид.

— Вот как? А вы знаете Дэйвида?

— Я с ним встречался.

Она быстро посчитала.

— Он уже, должно быть, взрослый.

— Вполне взрослый. Ему девятнадцать лет.

— А чем он занимается? — заинтересовалась она, но по тону ее было слышно, что она не надеялась получить очень-то обнадеживающий ответ.

— Да в общем-то ничем.

— Наверное, пошел в своего отца. Джаспер вечно носился с какими-то мечтами, но этим все и кончалось. — Она повернула одно колесо своей коляски и теперь сидела лицом ко мне. — Если вам известно, где Дэйвид, может, вы знаете, и где Джаспер?

— Нет. И где Дэйвид, я тоже не знаю. Я надеялся, что вы подскажете мне, как найти ранчо.

— Пожалуйста, если только его не унесло ветром, который гуляет по каньонам. Вы знаете Родео Сити?

— Я там бывал.

— Когда доберетесь до центра города, где на одном углу «Родео-отель», а на другом — полицейский участок, сверните направо. Затем вы проедете мимо стадиона, минуете перевал и через двадцать миль очутитесь в маленьком поселке под названием Сентервиль. Когда-то я преподавала там в школе. От Сентервиля еще двенадцать миль к северу. Найти ранчо нелегко, особенно в темноте. Вы хотите поехать туда сегодня?

— Да.

— Тогда лучше спросите в Сентервиле. Там каждый знает, где находится ранчо Крагов. — Она помолчала. — Странно, но почему-то представителей каждого поколения нашей семьи тянет туда. А место это несчастливое. Наверное, семья у нас несчастливая.

Я не стал ее разубеждать. То немногое, что я знал об их семье, — одиночество Элберта Блевинса, страшный конец Джаспера, а через пятнадцать лет — Лорел, склонность Дэйви к насилию — только подтверждало слова миссис Краг.

Она сидела, стиснув кулаки.

— Если увидите Дэйвида, скажите, ему, где живет его прабабушка. Только не знаю зачем. Деньги, которые у меня есть, нужны мне самой. Я плачу здесь шестьсот долларов в месяц. Нет, если он не спросит, не говорите ему про меня. А то Джаспер опять сядет мне на шею. Или Лорел. Она была очень милой девушкой, но тоже оказалась неблагодарной. Я взяла ее к себе в дом, делала для нее все, что могла, а она отвернулась от меня.

— Лорел тоже с вами в родстве?

— Нет. Она приехала из Техаса. Ею интересовался один очень богатый человек. Он и прислал ее к нам.

— Не понимаю.

— А вам и не надо понимать. Про Лорел я говорить не хочу. Она мне не дочь и не внучка, но я любила ее больше всех.

Она перешла на шепот. В комнату вместе с шепотом вошло прошлое. Я встал.

Элма Краг подала мне узловатую, но по-прежнему тонкую руку.

— Когда будете выходить, прибавьте громкость. Послушаю лучше других людей.

Я усилил звук телевизора и прикрыл за собой дверь.

Глава 20