Вокруг одни враги (часть сб.)

Свет горел только в закусочной, рядом с лавкой. Там же, судя по вывеске, торговали и пивом, но на двери уже висела табличка «закрыто». Через стекло было видно, как какой-то человек в белом фартуке трет шваброй пол. Не обращая внимания на ливень, я выскочил из машины и постучался в дверь.

Человек в фартуке затряс головой и показал на табличку «закрыто». Я постучал еще. Прислонив швабру к стойке, он подошел к двери и отворил ее.

— В чем дело? — Это был пожилой человек с лисьим, повидавшим виды лицом и губами любителя поболтать.

Я вошел в закусочную.

— Извините за беспокойство. Не подскажете ли, как добраться до ранчо Крагов?

— Подскажу, но это еще не значит, что вы туда доберетесь. Баззард-крик, наверное, уже разлился вовсю.

— Ну и что?

— А то, что бежит он через дорогу, которая идет к ранчо. Поезжайте, коли есть охота. Тут один малый было попробовал, только что-то пока не вернулся.

— Джек Флайшер?

— Значит, вы Джека знаете? Что там на ранчо, а? — Он доверительно подтолкнул меня локтем. — Женщина у Джека, что ли? Не впервые, между прочим.

— Вполне возможно.

— Ночка, правда, сегодня выдалась никак не для гостей, да и место там не из лучших.

Я позвал Хэнка Лэнгстона. Человек в фартуке сказал, что его зовут Эл Симмонс и что закусочная, равно как и соседняя с ней лавка, принадлежат ему.

Симмонс, расстелив на стойке бумажную салфетку, нарисовал на ней, как нам ехать. Въезд в ранчо в двенадцати милях к северу от Сентервиля. Баззард-крик бежит, когда он бежит, вот с этой стороны ранчо. Если дождь сильный, он наполняется, и вода в нем поднимается очень быстро. Но мы, вполне возможно, успеем через него перебраться, поскольку дождь начался не так давно.

Когда мы уходили, Симмонс сказал:

— На тот случай, если застрянете, у меня есть трактор. Конечно, не бесплатно.

— Сколько же это будет стоить? — поинтересовался Хэнк.

— Зависит от времени. Обычно я беру за трактор десятку в час. От двери до двери, что называется.

А вот если вашу машину понесет течением, тогда уж я ничем помочь не смогу. Так что смотрите, чтобы этого не случилось.

Мы тронулись в путь по засыпанной гравием дороге, которой срочно требовалось новое покрытие и которая, казалось, никогда не кончится. С шипением низвергались с небес струи. И молния подавала нам какие-то страшные, но бессмысленные сигналы.

Мы пересекли несколько небольших потоков, выдолбивших желоба поперек дороги. Точно по счетчику в двенадцати милях от Сентервиля нас остановил ручей. Грязно-коричневый в свете фар, рябой от дождя, он заливал дорогу и был на первый взгляд шириной по меньшей мере футов в сто.

— Как по-вашему, Хэнк, сумеем перебраться?

— Не знаю, глубоко ли здесь. Жаль лишиться машины.

Я вынул пистолет и фонарик и положил их во внутренний карман пиджака. Потом снял туфли, носки и брюки и, оставив их в машине, вылез под дождь. Когда я в пиджаке, но без брюк встал перед фарами, Хэнк расхохотался.

Вода была холодной, а гравий колол ноги. И тем не менее я испытывал удовольствие, как давным-давно, когда, держась за руку отца, я впервые вошел в воду на пляже в Лонг-Биче.

Хорошо бы и сейчас держаться за чью-нибудь руку. Хотя вода ни разу не поднялась мне выше, чем до бедер, неслась она так стремительно, что я с трудом держался на ногах. В самом глубоком месте, примерно на середине потока, мне пришлось пошире расставить ноги, чтобы не потерять равновесия. Казалось, будто со мной вступили в противоборство две разнонаправленные силы земного притяжения.

Выбравшись за середину потока, я остановился передохнуть и осмотреться. Впереди, там, где поток кончался, я разглядел какую-то серую груду. Я подошел поближе. Это был человек или скорей тело человека, одетого в серый костюм. Шлепая по воде, я вытащил из кармана фонарик и направился прямо к нему.

Это был Хэккет. Он лежал на спине. Над его физиономией потрудились так, что его было не узнать. Костюм промок насквозь, волосы в грязи.

Он среагировал на свет, попытавшись сесть. Я наклонился и, обхватив его рукой за плечи, помог ему:

— Я Арчер. Помните меня?

Он кивнул. Его голова упала мне на плечо.

— Можете говорить?

— Да, могу. — Голос у него был хриплый, словно у него болело горло, и говорил он так тихо, что я вынужден был приложить ухо к его губам.

— Где Дэйви Спеннер?

— Он убежал. Убил того, другого, и убежал.

— Убил Джека Флайшера?

— Я не знаю, как его зовут. Пожилого человека. Разнес ему выстрелом голову. Ужас какой-то!

— А вас кто избил, мистер Хэккет?

— Спеннер. Он бил меня, пока я не потерял сознание, а потом, приняв за мертвого, бросил. Я пришел в себя, когда начался дождь. Сюда я еще кое-как дополз, но потом выдохся окончательно.

С другой стороны ручья меня окликнул, замигав фарами, Хэнк. Я крикнул ему, чтобы он не беспокоился, и велел Хэккету сидеть и ждать.

— Вы меня не бросите? — в полной растерянности спросил он.

— Подождите несколько минут. Мы попробуем подъехать сюда на машине. Если Спеннер сбежал, бояться нечего.

— Слава богу, он сбежал.