Вокруг одни враги (часть сб.)

— По-моему, мы не должны уезжать. Мы должны остаться на месте и бороться до конца.

— Умница!

Глаза ее наполнились слезами.

— Нет, — сказала она, — будь я умной, в моей семье не случилось бы такой беды. Я наделала столько ошибок, что их и не перечесть.

— Может, все-таки попробуете?

— Если вам не надоест слушать. — С минуту она помолчала, собираясь с мыслями. — По правде говоря, у меня нет особого желания их излагать. Сейчас не время, и не вам все это выслушивать.

— А кому?

— Киту следовало бы. Он ведь пока мой муж. Беда в том, что мы уже много лет перестали разговаривать друг с другом по душам и принялись играть в игру под названием «будем делать вид». Кит делал вид, что он подающий большие надежды молодой администратор, я прикидывалась идеальной домашней хозяйкой, помогающей ему чувствовать себя главой семьи. А Сэнди отводилась роль девочки, которая хорошо учится и примерно себя ведет. И кончилось все это тем, что у нас в семье царила не любовь, а лишь эксплуатация друг друга.

— И все же я повторяю: вы умница!

— Не пытайтесь убеждать меня, что я лучше, чем есть. Я этого не заслужила.

Выражение ее лица стало более спокойным. Вернулось чувство собственного достоинства, что делало ее красивой.

— А вы не голодны? — спросила она. — Давайте я принесу вам что-нибудь поесть.

— Зачем?

— Что зачем?

— Вы же сами только что сказали, что люди не должны играть в «будем делать вид».

— А разве я играю?

— Я буду играть, Бернис, делая вид, что все в порядке, в то время как нам предстоит делать нечто совсем иное.

Она меня не поняла и бросила на меня ледяной взгляд.

— Вот как?

— Не то, что вы думаете. Мне нужно задать вам вопрос, который, возможно, вам не совсем понравится. Это касается личной жизни Сэнди.

Она испугалась. Встала и отошла от меня в дальний угол комнаты.

— Что ваша дочь знает об отношениях между мужчиной и женщиной?

Она медленно повернулась ко мне лицом.

— Понятия не имею. Мы никогда об этом не говорили.

— Почему?

— Я полагала, что ее просвещают в школе. У них читался целый курс на эту тему. А я никогда не чувствовала себя специалистом в этой области.

— Почему?

— Я не совсем понимаю, к чему этот допрос, — рассердилась она. — Какое это имеет отношение к тому, что произошло?

Я подошел к ней.

— Скажите мне только одно. Что случилось с Сэнди прошлым летом? Я говорю о том случае, из-за которого вы не даете посмотреть ее дневник.

— Вряд ли это теперь имеет значение.

— Все имеет значение.

Она взглянула на меня с сомнением.

— Вы в самом деле в это верите? Первый раз встречаю такого человека.

— Давайте не будем переходить на личности. Она писала о том, что с ней было, когда она приняла ЛСД?

— И не только. Кстати, я совсем забыла, что доктор просил передать вам следующее: то вещество, которое вы ему дали, оказалось ЛСД, но очень низкого качества. Этим и объясняется реакция Сэнди, сказал он.

— Я так и знал. Что еще этим объясняется?

— Он не сказал.

— Я спрашиваю вас, Бернис. Что там произошло?

Ее лицо потемнело.

— Я не могу сказать вам. Честное слово, не могу.

— Если Сэнди сама что-то сделала или сделали с ней, вам следует собраться с силами и сказать. Речь идет о близких отношениях между нею и Лупе?

Она опустила голову.

— Не только с ним. Еще с одним.

— И это все описано у нее в дневнике?

— Да.

— Можно мне посмотреть?

— Я уничтожила дневник. Честное слово. Мне стало так стыдно.

— Зачем, по-вашему, она все это писала?

— Назло мне. Она знала, что я читаю ее дневник.

— А вам не кажется, что она просила помощи?

— Не знаю. Меня эта история потрясла. Я растерялась и до сих пор не могу прийти в себя, — добавила она, и в голосе ее слышался страх.

— Почему, Бернис? — Не случилось ли с ней когда-то нечто подобное?

Она подняла голову и взглянула на меня с ненавистью.

— Не хочу больше с вами разговаривать. Уходите.

— Сначала пообещайте, что, если Кит вам позвонит, вы дадите мне знать. Я должен поговорить с ним и с Сэнди.

— Я вам позвоню. Обещаю.

Я сказал ей, что буду ждать ее звонка у себя в офисе, и вышел на улицу. На западе вечернее солнце заливало своим светом вершины гор, и этот свет придавал окружающему миру мечтательно-грустное настроение, словно боясь, что солнце скроется и никогда больше не взойдет. А на площадке за домом, казалось, куда-то спешили преследуемые собственными по-вечернему длинными тенями игроки в гольф.

Глава 32

Я купил упакованную в пластиковую корзинку жареную курицу с намерением съесть ее по приезде в контору. Но сначала я позвонил в телефонную службу, где мне сообщили, что меня искал Ральф Кадди, который оставил номер телефона в Санта-Монике.

Я набрал номер, ответил сам Кадди.

— Добрый вечер. У телефона Ральф Кадди.

— Говорит Арчер. Вот уж никак не ожидал, что вы мне позвоните.

— Меня попросила об этом миссис Краг. — Голос у него был напряженным, ему было неловко. — Я рассказал ей о смерти Джаспера, и она захотела с вами поговорить.

— Передайте ей, что я постараюсь повидать ее завтра.

— Лучше сегодня. Миссис Краг очень хочет вас видеть. Помните, вы меня спрашивали про пропавший револьвер? Она об этом тоже кое-что знает.

— Откуда?