Вокруг Ордынки (Портреты)

Я уже не помню, кто именно привел на Ордынку Женю Чуковского. Скорее всего это был Саша Нилин или Илюша Петров - его товарищи по Переделкину. Но он в нашей компании появился и пришелся ко двору.

Его отец погиб во время войны, и он вырос в доме деда Корнея Ивановича и бабки Марии Борисовны, которые жили в писательском поселке. В Переделкине о Жене ходили легенды. Лет с двенадцати он великолепно водил мотоцикл, а с четырнадцати и автомобиль. (Корней Иванович разрешал внуку ездить на своей "Победе".)

Разумеется, водительских прав у Жени в те годы быть не могло, и езда происходила лишь по аллеям писательского городка. Но даже в те времена у него возникали конфликты с милицией, и весьма острые, поскольку поймать юного лихача было практически невозможно - он с детства знал все проулки и все лесные дороги...

Свои автомобильные приключения Женя облекал в форму занимательных историй. И, помнится, мой отец даже пародировал эти устные новеллы: кроме самого рассказчика там обязательно участвовали еще два персонажа - "Дед" и "милиционег" и кто-то кому-то непременно ударял "по могде"...

Существовала и другая пародия - на речь Корнея Ивановича. Тут с характерными интонациями Чуковского произносилось:

- Женя, весь грязный, на мотоциклете...

Вот, например, один из трюков, которым он пугал переделкинских водителей. Вообразите себе: по дороге быстро движется автомобиль, а из левого переднего окна свисают голова и руки шофера - как видно, он потерял сознание (на самом деле машиной управляет другой человек).

Я до сих пор помню, как Женя цитировал нам замечательное место из тогдашнего пособия для автолюбителей:

"Дорожные происшествия делятся на две категории: аварии и катастрофы. Авария - это такое происшествие, после которого водитель остается жив, а во время катастрофы он погибает.

Если с вами случилось дорожное происшествие, прежде всего убедитесь авария это или катастрофа".

У Жени было изумительное чувство языка, безусловно унаследованное от Корнея Ивановича. Я вспоминаю его юношеское рассуждение о многозначительности русского глагола "лупить":

- Ведь можно сказать не только "мать лупит ребенка", но и "это ружье еще как лупит"... Или "машина лупит по шоссе"... Это вроде английского глагола to get, который имеет уйму разных значений...

Корней Иванович внушил внуку любовь к поэзии Некрасова, и в этой связи мне вспоминается вот что. Как известно, электрички в Переделкино уходят с Киевского вокзала... И вот Женя заметил, что названия железнодорожных станций ритмически повторяют известное место из поэмы "Кому на Руси жить хорошо".

У Некрасова:

Заплатово, Дырявино,

Разутово, Знобишино,

Горелово, Неелово,

Неурожайка тож.

А вот остановки по Киевской дороге:

Аэропорт, Апрелевка,

Алабино, Селятино,

Рассудово, Бекасово,

Зосимова Пустынь.

Женю отличала и наследственная любовь к Чехову. Как известно, один из героев этого писателя, мальчик Ванька Жуков, послал письмо своему деду, а адрес на конверте вывел такой: "На деревню дедушке". Потом почесался, подумал и прибавил: "Константину Макарычу".

В отроческом возрасте мой приятель Евгений Борисович подверг советское почтовое ведомство своеобразному испытанию: он опустил в ящик письмо с таким адресом:

"На деревню дедушке, Корнею Ивановичу".

А поскольку популярность Чуковского была велика, конверт был доставлен адресату в "деревню" Переделкино.

Женя - мой ровесник, родился в 1937 году. И по этому поводу он в юности сочинил стихотворение, по форме это была "онегинская строфа". К сожалению, я запомнил лишь начало:

Итак, родился наш Евгений

Увы! - в тот самый страшный год,

Когда из лучших побуждений

Пересажали весь народ.

В те далекие времена за Женей никто из взрослых толком не следил, а потому выглядел он не лучшим образом. Грязные сатиновые штаны, нестираная ковбойка, обувь на босу ногу... Руки вечно в машинном масле, голова нечесана... Но ни он сам, ни мы, его товарищи, не придавали этому ровно никакого значения.

Однажды у Жени был примечательный разговор с Матильдой Иосифовной, матерью нашего товарища Саши Нилина. Она посетовала:

- Ну нельзя так ходить... Приведи себя в порядок!

На это он отвечал с характерным для его речи рокотанием:

- Хогошо Гульке, у него любовница пагикмахегша!

("Гулькой" называли его двоюродного брата, сына Николая Корнеевича Чуковского.)

- Женя! - сказала Сашина мама. - Тебе уже нужна любовница-банщица!

В те годы он производил впечатление недокормленного. При невысоком росте и худобе Женя обладал феноменальным аппетитом. А когда мы заходили в знаменитый ресторан "Арагви", он прежде всего заказывал свое любимое десертное блюдо:

- Одно гляссе сгазу, дгугое потом!

Женя был очень одаренным человеком. С одной стороны, живой интерес к поэзии и литературе, а с другой - к мотоциклам, машинам, радиоприемникам, фотоаппаратам... Его умению обращаться с автомобилем мог позавидовать профессиональный механик. Но и на старуху бывает проруха, иначе никак не объяснишь драматическую историю, которая произошла с ним в середине пятидесятых годов.