Вокруг Парижа с Борисом Носиком. Том 1

Медон (Meudon), что в каких-нибудь двух-трех остановках пригородного метро (RER) от границы Парижа, – местечко удивительное и не только многим русским, но и многим французам хорошо знакомое. Для меня самый пленительный из здешних уголков –возвышение в сердце городка, терраса, покрытая зеленым ковром лужайки и окаймленная могучими деревьями. Подойдешь к самому краю террасы, поддерживаемому XVII века подпорной стеной, и увидишь, что терраса царит над крышами Медона, над Кламарским лесом, над долиной Сены. А отвернувшись от стены, увидишь, что ты не один на лужайке, но публики немного, и публика все симпатичная – нянечки с детишками, папаши, выкроившие часок, чтобы позабавиться с любимым наследником какими-нибудь (для обоих забавными) современными игрушками с дистанционным управлением или поиграть в прятки с помощью мобильного телефона… А на их игры со снисходительной печалью взирает увековеченный скульптором астроном Янсен, ибо в остатках Нового замка размещается нынче знаменитая медонская обсерватория, важный центр космических исследований. Обсерватория изучает солнечные лучи, которых так не хватает бледнолицым горожанам, чьи лица целый день подсвечены лишь экранами компьютеров, а по вечерам – экранами телевизоров.

Упоминание о Новом замке, этом детище Мансара, приводит на память бурную историю симпатичного пригорода на краю Медонского леса, вдоль и поперек исхоженного «братством пешехожих ступней» неуемной Марины Цветаевой, которая здесь жила, гуляла вволю и искушала судьбу вечной жалобой на жизнь. А между тем именно в Медоне у цветаевского семейства было лучшее за всю их французскую эмиграцию жилье (и на улице Эро, и на улице Жанны д’Арк, дом № 2).

Что же до Нового замка, построенного здесь в самом начале XVIII века по приказу Великого дофина-наследника (сына Людовика XIV), то свято место и до того не было пусто. Еще в 1520–1540 годах здесь был воздвигнут Старый замок по приказу герцогини Этампской, возлюбленной короля Франциска I, который тут частенько бывал. Достраивал замок по указаниям нового его хозяина, архиепископа Реймса, не иначе как сам Филибер Делорм. Тогда же устроен был обширный сад. Замок стоял северо-восточнее нынешней обсерватории, а позднее здесь появился знаменитый Грот, сооруженный, как считают, самим Приматиче и воспетый восторженно самим Ронсаром. И позднее по-прежнему владели Медоном виднейшие люди королевства (Гизы, Сервьены, Лувуа), расширившие террасу, устроившие у края ее оранжерею, привлекавшие к работам и Ле Во и Ле Нотра. В конце XVII века Великий дофин выменял Медон у мадам де Лувуа, отдав ей взамен замок Шуази-ле-Руа (полученный им от мадам де Монпансье). Вот тогда-то дофин и велел Жюлю Ардуэн-Мансару, разрушив Грот, построить на его месте Новый замок и переустроить сад, в частности, перекачать воду из пруда Шале в пруд Бель-Эр (при помощи машин искусника Вобана). Над украшением замка трудились такие художники, как де ла Фосс, Койпель, Одраны.

Дофин наслаждался прекрасным этим имением до самой своей смерти (в 1711 году), но и после его смерти оно не совсем опустело, бывали в нем знатные гости. Так, 19 мая 1717 года в замке побывал русский император Петр I, на которого, как сообщают, самое большое впечатление произвела картина Леонардо да Винчи «Святая Анна» (ныне она висит в Лувре). Позднее бывали здесь прочие знаменитости, а в 1789 году в этом замке умер старший сын Людовика XVI. Легко вспомнить, что последовало за 1789 годом. Революция устроила в замке арсенал, химик Бертолле химичил тут «бертолетову соль», а Конте сооружал военный аэростат, и в результате всех этих полезных опытов в замке в 1795 году случился пожар, но розовые мраморные колонны замка сгодились еще для триумфальной арки Карусель, ибо Франция шла с той поры от триумфа к триумфу. На время Русской кампании великий триумфатор Наполеон I поселил в Медоне свою вторую супругу и крошку-наследника, который уже объявлен был королем Рима.

При французском короле Луи-Филиппе живал здесь герцог Орлеанский, а при Второй империи принц Жером Наполеон, но в 1870 году замок снова горел, остались только его боковые крылья, а в восстановленной центральной его части и размещается теперь обсерватория.