Вокруг Парижа с Борисом Носиком. Том 2

Деревушка Овер-сюр-Уаз была в позапрошлом веке так же прелестна и немноголюдна, как другие вексенские деревни. Как и в наши дни, в ней стояла тогда замечательная XI–XIV веков церковь Успения с часовней и статуей Оверской Божьей Матери (XIV века), были в ней обширный парк с искусственным гротом и развалины поместья Людовика VI, были замок XVII века и живописные развалины еще одной старой часовни… Но как легко догадаться, разросшаяся ныне без меры пригородная деревня Овер-сюр-Уаз, как и все без меры разросшиеся пригороды больших городов, утратила за последнее столетие свой былой сельский шарм. А все же здесь встречаются еще красивые уголки, улочки, руины, тихие местечки у реки, помогающие представить себе то недавнее прошлое, когда прибрежная красота Уазы привлекла сюда и славных художников, и славных писателей Франции (к тому же железная дорога добралась сюда уже в 1849 году).

Первооткрывателем деревни был, как считают, довольно знаменитый в ту пору художник, представитель барбизонской школы и предтеча импрессионистов Шарль-Франсуа Добиньи (1817–1878), друг прославленного Камиля Коро. Добиньи знал эти места, его самого выкормила местная крестьянка (из деревни Вальмондуа). Впрочем, некоторые полагают, что завлек Добиньи в деревушку его великий друг Камиль Коро. В 1860 году Добиньи купил здесь земельный участок, а потом с помощью того же Коро и художника Удино построил и расписал дом. Стены в доме-мастерской были расписаны итальянскими пейзажами (причем сам Добиньи выполнял нижнюю часть стенописи), а комната дочки в жилом доме – картинами на сюжеты сказок Перро, Гримма и Лафонтена (и дом-мастерская, и сад ныне открыты для посетителей).

Шарль-Франсуа Добиньи был человек гостеприимный и добрый, друг Коро гостил у него каждое лето. Сам Коро был тоже человек безудержной щедрости, но при этом никогда не сидел без денег (счастливое сочетание!). В гости к Добиньи и Коро часто заглядывал их сосед и друг, знаменитый художник и график Оноре Домье. В отличие от самого Добиньи, который не мог налюбоваться на игру солнечных лучей над Уазой, на речные туманы и, конечно, писал их без конца, Домье был к природе равнодушен, он мог бы сидеть взаперти дома, да скучно ему было одному. К тому же он к старости потерял зрение, почти ослеп, да и обнищал вконец – жить стало негде, платить нечем. Щедрый Коро купил для бедняги-собрата домик в соседней деревушке Вальмондуа и подарил ему, вовсе не почитая свой поступок подвигом мецената. «Не надо никаких благодарностей, – написал он Домье. – Я сделал это, исключительно чтобы насолить вашему домовладельцу…» Где же, как не в ателье, среди стенописей, напоминавших хозяину дома его путешествия по Италии, вспомнить нам о добрых делах замечательного живописца Коро…

Во время войны 1870 года Добиньи встретил в Лондоне нуждавшихся в помощи соотечественников и собратьев по кисти – Писсарро и Моне. По возвращении Добиньи представил их молодому директору влиятельной парижской галереи месье Дюран-Рюэлю (уже покупавшему полотна Добиньи и Коро), и молодой директор стал главным покупателем полотен импрессионистов. «Если я и мои друзья не подохли в Лондоне от голоду, – вспоминал позднее Моне, – то лишь благодаря Добиньи».

Вернувшись во Францию, Писсарро поселился неподалеку от новых друзей, в Понтуазе.

В 1872 году парижский врач Поль Гаше, озабоченный нездоровьем своей супруги, купил себе огромный дом неподалеку от Добиньи и оборудовал в нем мастерские. Живший в то время в нищете молодой Поль Сезанн нашел приют у доброго доктора, и вскоре художники повалили сюда валом. В мастерской у доктора часто работал Камиль Писсарро, что же до Сезанна, то он вскоре снял поблизости маленький домик и прожил в нем добрых пять лет. Именно здесь он написал свой знаменитый «Дом повешенного».