Сложилось так, что образование Ленинградской области совпало с резким обострением международного положения вокруг Советского Союза – в воздухе ощутимо запахло войной. Почти весь 1927-й год прошел в нашей стране под боевым лозунгом «Наш ответ Чемберлену». Сегодня эти грозные когда-то слова воспринимаются не более чем шутка с намеком на давно забытые исторические обстоятельства, а тогда всем было не до шуток. Советский агитпроп всеми силами подчеркивал, что родина окружена врагами, которые хотят удушить молодую советскую страну, поэтому надо терпеть лишения, лишь бы только выжить, и объединяться для борьбы с врагами – внешними и внутренними.
Готовили «ответ Чемберлену» и в Ленинградской области. Впрочем, в чем же все-таки было дело? Все началось с того, что 23 февраля 1927 года английское правительство направило ноту советскому правительству за подписью английского министра иностранных дел Остина Чемберлена. В ней требовалось прекратить «антианглийскую пропаганду» и военную поддержку революционного гоминьдановского правительства в Китае. Через несколько дней в газете «Правда» вышла статья под названием «Наш ответ на английскую ноту», а 2 марта там же – заметка, озаглавленная «Привет Кантону! Вот наш ответ Чемберлену!».
А дальше – пошло-поехало: началась мощная пропагандистская кампания, мобилизовавшая всю страну. Недаром один из лозунгов первомайской демонстрации 1927 года гласил:
Жители Ленинградской области принимали участие в проходившей в начале августа 1927 года «Неделе обороны», собирая пожертвования в фонд «Наш ответ Чемберлену». В одной только Вознесенской волости Лодейнопольского уезда на оборону собрали 858 рублей 71 копейку, а кроме того, организовали санитарный кружок и была проведена агитация за вступление в ОСОАвиахим. Крестьяне сходились во мнении: войны не хотим, но если придется, пойдем воевать. «Да если они, прохвосты, объявят нам войну, то мы, старики, возьмем кто вилы, кто косы и пойдем воевать», – сказал на сельском сходе один 80-летний старик.
Мобилизуя крестьян на «ответ Чемберлену», Союз сельскохозяйственных рабочих приступил к организации в деревнях Ленинградской области военных кружков. «Некоторую расхлябанность, которую мы позволили себе в конце передышки, следует забыть, – говорилось в „Ленинградской правде“. – Будем неуклонно вводить уклон военизации. Организуя велосипедные, мотоциклетные и автомобильные отряды, подготовим надежный кадр связистов для будущей войны. Физкультурники – это резерв Красной армии и Красного флота».
На первое место выходил лозунг «Учись стрелять!». А потому: стрелковый тир – в каждую деревню! Сообщалось, что средства, отпущенные губернским отделом Союза сельскохозяйственных рабочих, будут использованы, главным образом, именно на стрелковый спорт. Союз наметил закупку винтовок и организацию стрельбы из мелкокалиберных винтовок в восьми пунктах губернии. Для начала он наметил построить упрощенные стрелковые тиры на нескольких молочных фермах и совхозах.
Свою лепту вносило и популярное в ту пору «Общество смычки города и деревни», приступившее к организации в волостях военных уголков.
«Усилить военно-политическую пропаганду в деревне! – призывало „Общество смычки“. – Требуется всесторонне освещать международное и внутреннее положение, тем самым добиваясь здоровой оценки военной опасности, пробуждения инициативы и самодеятельности крестьянства в деле организации обороны. Необходимо доказывать, что подготовка к обороне не должна выражаться в накапливании запасов муки, соли и других продуктов. Это приносит пользу только спекулянтам-торговцам. Подготовка к обороне должна протекать путем упорной работы по улучшению техники сельского хозяйства, путем повышения урожайности и т. д. Победить можно только в том случае, если у нас будут достаточные запасы хлеба и сельскохозяйственного сырья».
Однако не только достойный «ответ Чемберлену» занимал умы граждан советской страны. Важнейшим делом была борьба за новый, советский, быт в городе и деревне – во всех его проявлениях. Одним из важнейших вопросов стала организация отдыха для рабочих. Речь шла о массовых выездах рабочих из города в пределы Ленинградской области для нового, пролетарского, отдыха.