Вокруг Света 1993 №02

Мистера Схака, которому доставляют свой товар Ахмад Тамла и десятки подобных ему ловцов, в Аруше знают все. В его любимом китайском ресторанчике немецким журналистам дали его адрес, но, оказывается, координаты мистера Схака можно получить и в любой стране Европы, в посольстве Танзании. Конечно, если вас интересует торговля попугаями.

Доктор Схака сидит за рулем «мерседеса», который ведет зигзагами по выбоинам немощеных улочек Аруши. На нем пестрый летний костюм из индийской ткани, и он уверен, что его автомобиль самый лучший в мире. На заднем сиденье мистер Схака везет двух гостей из Германии, которые, как он надеется, хотят купить большую партию попугаев.

— 500 персиковых попугаев — нет проблем, — говорит доктор Схака.— В вольерах у меня около 800 штук, которых я могу продать прямо сейчас. Если вы пожелаете, могу добавить еще несколько черноголовых.

Проблем с поставками товара, как уверяет доктор Схака, тоже нет. Официально он должен продавать 2 тысячи попугаев в год через свою фирму «Prima Company». Эта квота была установлена правительственным департаментом по охране природы. Но на самом деле мало кто из торговцев придерживается этих правил. В случае необходимости доктор Схака может реализовать остальных попугаев через другую свою фирму. «Если я хочу продать больше птиц, чем следует, — рассуждает Схака,— я обращаюсь в департамент за дополнительным разрешением, но при этом должен предъявить подтверждение на специальный заказ сверх нормы из Европы».

В течение многих лет доктор Схака работал ветеринаром. Позже он зарабатывал тем, что обследовал животных, подлежащих экспорту. И, наконец, ему в голову пришла идея самому войти в дело.

С 1984 года доктор Схака продает все, что ему могут поймать в этой стране люди вроде Тамлы. В лучшие годы товарооборот только от продажи птиц составлял 200 тысяч долларов США. В 1991 году всего за несколько месяцев, несмотря на запреты на торговлю со стороны правительства, он смог получить прибыль в 120 тысяч долларов.

Ловкий торговец совмещает свой бизнес со службой в аэропорту Килиманджаро в качестве ветеринара. Доктор Схака сам выписывает справки о состоянии здоровья своей партии животных и сам оформляет документы. И, по его собственным словам, дает служащим из ведомства в Аруше, которые проверяют весь живой товар, идущий на экспорт в соответствии с правилами вашингтонской конвенции по охране видов, что называется, «немного денег».

Дома у мистера Схака настоящий зоопарк. Здесь содержится около четырех тысяч животных: обезьяны, фламинго, змеи, черепахи, журавли, орлы, зяблики и, конечно, попугаи. Позже немецкие журналисты смогли ознакомиться с «секретным прейскурантом» мистера Схака: так, за детеныша гепарда клиент платит 2800 долларов, за сапсана — 2500 долларов. А охраняемых законом в Танзании черноголовых попугаев продают по 8 долларов за штуку.

Доктор Схака может предложить, кроме персиковых попугаев, еще и розовощеких неразлучников, и серых, которых доставили из Заира.

«Раньше я покупал еще совсем молоденьких серых попугайчиков, которым всего несколько недель,— рассказывает доктор Схака.— Но они были слишком слабы и болезненны, потери достигали 20 процентов. У персиковых и других видов карликовых попугаев, напротив, организм гораздо крепче, и они быстрее привыкают к неволе». Процент смертности среди них благодаря антибиотику, который Схака вводит только что пойманным птицам, невысок. А это очень важно, ведь клиент оплачивает только ту часть товара, которая приходит в Европу живой. И потому мистера Схака-ветеринара не заботит, что под действием антибиотиков погибает микрофлора слизистых оболочек кишечника и дыхательных путей. А это ведет к возникновению пор грибковой плесени, которая поражает легкие и почки.

Никакие ограничения и запрещения не могут остановить ловцов и их хозяев. Несмотря на то, что вашингтонская конвенция запрещает отлов попугаев, которым угрожает полное уничтожение, подпольная охота за ними идет по всей Танзании. Что же думают об этой проблеме в правительственном департаменте по охране природы Танзании?...

За окном офиса

С этим вопросом немецкие журналисты обратились к директору департамента мистеру Млэю.

Прежде чем ответить, Коста Млэй подвел их к окну своего офиса. Они увидели заржавленные суда в гавани Дар-эс-Салама. Некоторые из них изредка выходят в море, другие уже много лет стоят без дела, но отсюда сверху и те, и другие напоминали груду железного лома. Мистер Млэй смотрит на Кавайкони Фронт, широкую улицу, которая отделяет здание офиса от воды . Женщины и мужчины за маленькими деревянными ящиками и столиками торгуют авокадо, апельсинами и картофелем. Дети с одной-двумя связками бананов расположились на куске сукна, расстеленном прямо на земле. На корточках в пыли сидят нищие; таксисты дремлют часами на заднем сиденье «пежо» тридцатилетней давности.

Коста Млэй мог, вероятно, утешить себя лишь тем, что он только условно принадлежит к этому миру нищеты.