Вокруг Света 1996 №03

А еще, припомнили егери, приезжают к ним туристы экологи из Международного фонда покровительства животным. Трофеи им не нужны, лишь бы посмотреть на зверя. Осенью приезжали шотландцы. Ходили на поля, засеянные овсом. Все им было интересно. Надеялись посмотреть, как кормятся медведи на овсах, но увидели стадо кабанов и тем остались довольны. Радовались встрече с совой, пролетевшему неподалеку большому ястребу-тетеревятнику, но самое большое впечатление, как признавались потом, произвел на них вой волчьей семьи, услышанный как-то под вечер.

В Шотландии нет волков. Последний волк, как писал в своей монографии Л.П.Сабанеев, известный охотовед прошлого столетия, был уничтожен в 1680 году. Сабанеев ставил Шотландию, как, впрочем, и остальные страны Европы, в пример, призывая всеми способами изводить в России «волчью напасть». Волки, доказывал в своих трудах Сабанеев, быстро наращивают численность в тяжелые для страны времена в период войн, разрухи, различных реформ, причиняя огромный вред хозяйству. Следует признать, что предсказания его не раз за прошедшее столетие подтверждались. Однако волк по-прежнему в России живет, и даже были времена, когда возникали кампании в его защиту. Да, было такое. Теперь говорят, что ошибались. Но в мире все равно остается немало людей, которые не хотели бы желать исчезновения этого умного и хитрого зверя.

Раскатистый тенор вожака, заливистые подвывания волчицы и нежные, как звон колокольчика, взлаивания волчат, доносившееся из сумеречного леса, шотландцы слушали полураскрыв рты, как нечто удивительное, вроде голоса из глубин веков.

— А нельзя ли на волка посмотреть? — с наивностью интересовались они.

— Приезжайте на следующий год, — отвечал Володя Бологов, научный сотрудник заповедника, — постараемся вам показать волка. — Сказал так, чтобы не портить отношений с шотландцами, все-таки их приезды давали заповеднику доход.

Но так уж получилось, рассказали мне егери, что живет теперь у Володи Бологова волчица, и он гуляет с ней по лесу, как с собакой.

Я не шотландец. Не раз приходилось мне бывать в отдаленных и безлюдных местах, где волки чувствовали себя хозяевами. Доводилось видеть окровавленные останки волчьих трапез, ходить по их свежим следам, встречаться в результате с медведями, росомахами, но увидеть с близкого расстояния волка не удавалось никогда. А так хотелось выследить его и сделать фотографический портрет. И вдруг, совсем неподалеку от Москвы, мне представлялась такая возможность.

Ранним утром я распрощался с егерями и вышел по деревянным мосткам на заснеженную дорогу, где еще виднелись медвежьи следы, и в одиночестве зашагал обратно в Федоровское.

Проходя мимо деревушки, которую я вначале счел заброшенной, увидел двух мужичков и запряженную в сани лошадь, и именно в эту минуту дал о себе знать волк: протяжно, тоскливо завыл в лесной чащобе. Мужички насторожились, и я видел, как один из них погрозил в сторону леса кулаком.

Способность зверей подавать звуковые сигналы, с их помощью общаться между собой, что необходимо для стайного образа жизни, говорит о них, как о существах высокоорганизованных, имеющих свой язык. А с другой стороны, эта их особенность для большинства охотников остается непонятным откровением, ибо тем самым волки выдают себя.

Волки могут молчать. Молчат месяца два, с весны до середины лета, пока в логове находятся беспомощные волчата и похудевшая мать выкармливает их молоком. Но по мере того, как молодняк подрастает, взрослые, возвращаясь к логову, начинают подавать звуковые сигналы.

В эту пору опытному охотнику не составляет труда, приложив к губам стекло от трехлинейной керосиновой лампы, провабить — провыть, подражая голосу самца или волчицы. И осторожные звери, за долгие годы преследований научившиеся избегать встречи с человеком, тут чаще всего ошибаются и отвечают на провокационный вызов всей семьей.

По голосам определяют, сколько в выводке волчат, а подвабливая с разных сторон, запеленговывают местонахождение зверей. И, собравшись миром, устраивают облаву.

Взрослым, матерым зверям удается обычно уйти, а молодняк при таких облавах обречен. До сих пор сохранилось правило: за каждого волчонка вознаграждение выплачивается, как и за взрослого зверя. И с давних пор в деревнях находятся специалисты, занимающиеся поиском логова и уничтожением волчат. Об одной такой успешной охоте и прослышал однажды Володя Бологов. Шесть волчат были приговорены, но одного из этой шестерки Володе удалось спасти.

— Я еще и сам не знаю, что из этого получится, — объяснил он мне, когда я разыскал его в Федоровском, — пока я доволен тем, что сохранил Айке (так назвал он волчицу) жизнь.