Вокруг Света 1996 №04

Во-первых, тротуар, как место передвижения пешеходов отдельно от самодвижущихся транспортных средств, существует здесь не везде. Иногда он не существует вовсе. Вы уже собрались ступить из дверей гостиницы и вдруг видите, что впритык к двери проносится автобус. Дальше, правда, начинается тротуар, но тут же и кончается. На более узких и, так сказать, восточно-традиционных улицах, где проезжая часть отделена от пешеходной глубокой канавой, покрытой решеткой, на этом самой пешеходной части расставлены столики и высится плита, а за нею столики следующей общепитовской точки. Не желая мешать людям наслаждаться карри из рыбьих голов и многообразной лапшой, вы перешагиваете через решетку и оказываетесь в транспортном потоке.

Этот транспортный поток, во-вторых, устремлен не по-человечески, а по-английски, то есть в противоречащем нормальному сознанию левостороннем направлении. Малайзия ведь была британской колонией. Что британской — это полбеды, беда, что в Юго-Восточной Азии, а у молодежи этого региона нет большей забавы, как носиться на мотоциклах. Но и обилие рокеров — еще не главное. Главное в том, что гарцуют они в несчетном количестве со всех сторон одновременно.

Однако, ходить по улицам и переходить их было нужно. Как-то случайно очутившись прямо посередине бурного транспортного потока, мы не без дрожи ощутили, что при всей лихости здешних мотоковбоев, они вовсе не стремятся причинить пешеходам зло, умело их объезжают и притом никак не выражают гнева, а наоборот успевают еще приветливо помахать рукой. Потом уже мы переходили более уверенно (хотя никогда — без страха). Главное — решиться. Это прямо как в холодную воду нырнуть: заставь себя, а там и привыкнешь.

Но, боюсь, этот совет применим не на всех магистралях. Иной джалан и местный закаленный житель не перейдет.

Однажды я увидел двух несомненных местных. Они перекрикивались через не очень широкую улицу, движение на которой — в обе стороны — не прекращалось ни на миг. Перекрывая рев моторов, они оглушительно кричали. Не зная языка, я просто уверен, что правильно понял их отчаянный диалог:

— Как ты туда попал? На ту сторону?! — надрывался один.

— Что значит попал?! Я здесь родился! — отвечал обреченно другой.

«Азиатский и Восточный Отель»

Нашей главной целью был город Пенанг, или, если говорить точнее, город Джорджтаун на острове Пенанг. И все наше путешествие по Куала-Лумпуру с окрестностями и другим городам было как бы подготовкой к тому, что мы должны были на Пенанге сделать.

Гостиница, которую наняли для нас в Пенанге благодетели из министерства, носила название «Азиатский и Восточный отель». Так приблизительно перевел я ее название.

Еще в Куала-Лумпуре господин Разалли Хусейн намекнул, что гостиница нам понравится своей великолепной старомодностью и памятью о безвозвратно ушедшем стиле жизни. Приблизительность перевода вызвана тем, что во фразе «Eastern & Oriental Hotel» оба эпитета значат по-русски — «восточный». Но поскольку первое слово обозначает еще и Азию, я думаю, что перевел правильно.

Весь день мы ехали на север, и дождь, начавшись в горах, перестал лишь на краткий час, а потом уже не кончался всю дорогу, перейдя в ливень. Это замедляло наше продвижение, да к тому же по пути сломалась машина, и ее чинили два часа. Поэтому в Пенанг мы прибыли лишь под вечер. Лучше было бы сказать на Пенанг: так называется остров, а город на нем — Джорджтаун, но, разросшись и заняв собой весь остров, город принял его название. Так же называется и штат, часть которого лежит на континенте. Многие люди ездят на остров на работу, пользуясь шоссе на дамбе и паромом. Еще на подъезде Висва спросил о чем-то барышню в форменном платье и платке, пока платил за проезд по федеральной дороге.

— Джентльмены, — он обернулся к нам, — лучше паромом.

Это было чуть длиннее, но мы тогда не придали этому значения. На пароме все было нормально, дождь еле моросил, и так вечером дождливого воскресного дня мы вылезли из машины перед длинным невысоким зданием в том стиле, что известен как «колониальный».

Висва умчался, обещав быть с утра: он ночевал в другой гостинице. Хорошо хоть, что мы знали ее название! Не знали мы другого: как тут же связаться с господином Тео Сен Ли, почетным консулом России в Пенанге и владельцем судоходной компании «Хай Тонг Шиппинг».

У нас было с ним общее дело: установка памятной доски с именами русских моряков, погибших на крейсере «Жемчуг» в пенангской бухте в 1914 году. Энтузиасты военно-морской истории нашли все имена павших, а благородные люди сделали доску. Доска ощутимо находилась в моем чемодане.

Господин Тео обещал помочь ее установить, на что у нас имелся всего один день. Энтузиасты в Москве полагали, что на установку приедут представители посольства, может быть, сам посол, секретари, военный атташе и уж, конечно, военно-морской. В парадном белом мундире с кортиком, он возьмет под козырек, и это прекрасно будет смотреться на экране телевизора. Поэтому мы всерьез думали о приглашении местного TV. Был у нас припасен и Андреевский флаг.