Вокруг Света 1996 №06

Солнце поднималось к зениту, и жара усиливалась. Парила переувлажненная земля. Грифы не ходили в небе, как обычно, спиралями, высматривая добычу. Они обследовали обрывы горы. Ужасный ливень принес гибель тысячам мелких обитателей джунглей, и грифы приступили к исполнению своих санитарных обязанностей.

Солецкий хорошо чувствовал себя до тех пор, пока вынужден был продираться сквозь заросли, а потом идти к домикам, но, как только оказался среди людей и убедился, что они с доктором спасены, силы покинули его. Несколько рук подхватили их, проводили к ближайшему домику, чтобы уложить в постель. Однако они ни за что не хотели входить внутрь. Им необходимо было видеть вокруг себя человеческие лица и ощущать пространство, заполненное светом. Лежа на качалках под навесом, они, несмотря на усталость, не отрывали глаз от красных табачных полей и взвихренных крон кокосовых пальм. Картина затуманивалась, расплывалась, свет дня выжимал слезы из глаз, но люди старались не закрывать их, словно для того, чтобы в любую минуту иметь возможность убедиться, что они уже на поверхности, вдали от подземной страны мрака.

Как сквозь сон, слышали беготню, поспешную возню у огня и звон посуды. Кто-то подавал им кофе, горячий и густой, как деготь. Выпив, доктор Риско немного оживился и попросил сеньора Перфекто послать кого-нибудь в Пика-Пика с сообщением для Рамона Эредиа, что они живы. Вскоре из-за дома вылетел на коне паренек и галопом помчался через красную долину. Сквозь стволы пальмовой рощи мелькнула белая шляпа, и паренек исчез.

Фернандо, который чувствовал себя значительно лучше своих спутников, также охотно позволял крестьянам заботиться о себе. Сейчас ему необходим был покой, чтобы все обдумать. Он лежал в кресле и, прикрыв глаза, прикидывался, будто погружен в глубокий сон.

Сосед сеньора Перфекте, старый Чичо, обработал ему ранки и царапины, смазав какой-то растительной мазью собственного приготовления. Потом Фернандо оставили в покое. Он украдкой засовывал руку в карманы и кончиками пальцев нащупывал жемчужины. «Надо будет продать их, не выдавая места, и не дать торгашам надуть себя».

День уходил между сном и явью. Солецкий время от времени просыпался и всякий раз видел перед собою заботливое лицо сеньора Перфекте, который вынимал изо рта сигару и шепотом спрашивал:

— Кофе? Может, соку?

В недалекой роще кокосовых пальм кто-то сбрасывал на землю огромные плоды, их тут же подхватывали дети и наперегонки несли к домикам. Сеньор Перфекто опускался на колени и, положив орех на порог, разрубал несколькими ударами мачете. Всовывал в руки гостям открытые половинки, выстланные, словно перламутром, снежно-белой мякотью. Они выбирали ее ложкой, посыпали сахаром и, не доев, снова погружались в дрему.

Потом пришел сосед с апельсинами. Он срезал с них кожуру, как с яблок, и подавал, разрезав пополам. Солецкий впивался в них зубами, сок стекал по подбородку и капал на рубашку, слеплял пальцы. Кто-то что-то говорил, о чем-то спрашивал, что-то объяснял — и снова все расплывалось в сонной дреме.

Ближе к вечеру солнце спряталось за Моготе Вирхен, и тень гигантского хребта легла на округу. Бордюрчик горных пальмочек, подсвеченных сзади, резко вырисовывался на краю известнякового массива. В долине стало прохладней. Фернандо, чувствуя себя совершенно здоровым и не в состоянии больше усидеть, принялся разгуливать между домами. Несколько раз скрывался в бананнике и, бросив быстрый взгляд по сторонам, вынимал одну из жемчужин. Она по-прежнему лучезарно сияла.

Поднялись также доктор Риско и Солецкий, выпили кофе, обошли дом вокруг. Фоторепортер раскрыл полиэтиленовый мешок и вынул неповрежденные аппараты. Сделал снимки готовившей ужин жены хозяина, потом направили объектив на соседа, который возвращался от реки, погоняя пару волов, тащивших деревянные волокуши, — на них стояла полная бочка воды.

Со стороны пальмовой рощи донеслись голоса. Между стволами показался всадник. Когда он приблизился, оказалось, что на коне сидят двое — один за другим. Мальчик привез с собой Района Эредиа. Хозяин петухов, издали узнав стоявших перед домиком людей, принялся размахивать сомбреро, потом, не выдержав, соскочил на землю, подбежал и, что-то бестолково крича, принялся пожимать руки троим, как он их назвал, чудесно уцелевшим.

— Как только вы скрылись под землей, — говорил он, — я начал раскаиваться, что показал вам пещеру.

— Почему? — удивился Солецкий. — Ведь тогда нам еще ни что не угрожало.

— Вы так думаете, сеньор, — чуть не шепотом проговорил Рамон. — Это же поток Дурной Славы, и в пещере не могло быть ничего стоящего. Я не мог простить себе, что привел вас к нему...

Фернандо, который слышал его слова, таинственно и с превосходством ухмыльнулся.

— Гитару мы нашли, — сказал доктор Риско. — Это были всего лишь капли воды...