Вокруг Света 2006 №04

Залитая тусклым светом маломощной лампочки «погребальная камера» полна скромных «подарков», молитвенников и записок. Каюсь — некоторые из них, написанные на моем родном языке, я прочел. Краткие послания эти предельно трогательны: «Дорогой Святой Лазарь! Давно уже собиралась к тебе прийти, а вот только сейчас добралась. Пожалуйста! Помоги мне вылечить мужа. Будь милостив ко мне. До свидания. Дата, подпись». Я не цитирую конкретных слов, но передаю общую тональность обращения — скромную, задушевную. К ней располагает сама Святая Земля, и по мере приближения к сердцу ее, Иерусалиму, это ощущаешь сильнее. Ведь для персонажей Писания, изображенных на высоких сводах храмов в наших холодных странах, здешние края — земной дом. Тут мы у них в гостях, и можно заводить беседу. Как выразился отец Евгений, араб-католик из храма, расположенного рядом с могилой Лазаря: «Я очень стараюсь поддерживать церковный сад в порядке. А как же иначе? Ведь всегда нужно быть готовым к тому, что вдруг откроется калитка, и Он зайдет переночевать».

Иерусалимский синдром

В Средние века в Европе Иерусалим считался центром земли. Побывав в нем, каждый христианин в глазах единоверцев совершал подвиг. Что же до иудеев, они и вовсе иногда буквально отождествляют свою древнюю столицу с местом окончательного Суда. Талмуд говорит примерно следующее: Посланник Господа взойдет на Храмовую гору, зазвучат трубы, из могил восстанет весь народ Израильский. И каждый получит свое — по Закону Моисея и слову пророков. После осужденные отправятся в геенну огненную, которая находится тут же неподалеку, в глубоком овраге у южной стены Старого города. Праведные же вместе со Спасителем останутся на Горе, увидят славу Божию и вовек не узнают печали.

Где выгоднее после смерти?

Для евреев это самый легкий вопрос: естественно, поблизости от Храмовой горы, да так, чтобы предзакатная тень от нее касалась могилы. Во все эпохи иудеи, проживавшие в тысячах километров от Израиля, завещали при первой возможности перезахоронить их у горы. При этом руководствовались они сугубо прагматическими соображениями: про тех, кого Судный день застанет не «на месте», сказано: «…проползут они под землей» до самого града Давидова. Представьте себе, какой путь придется проделать по кротовым лабиринтам, скажем, от Парижа или Петербурга. После него и геенна покажется раем…

Мы с Александром Сориным никогда не замечали за собой склонности к мистике, но тут «в унисон» подумали: если есть на планете место, где физически ощутимо присутствие высших сил, то это здесь, в Иерусалиме. Недаром психиатры говорят об «иерусалимском синдроме» — виде помешательства, проявляющегося у нормальных людей в столице Израиля: их вдруг охватывает неодолимое желание пророчествовать и отождествлять себя с персонажами Священной истории. А метеорологи указывают на специфическую розу ветров: потоки воздуха — средиземноморские и аравийские, африканские и дальнеазиатские — сталкиваются над Иудеей с такой силой, что над головой круглый год происходит погодная феерия. Песок и сухая галька под внезапными порывами ветра издают диковинные звуки, а неизменно голубой свод так пронзительно контрастирует с бурым (рукотворным и природным) рельефом земли, что человеку легко поверить: все это «неспроста».

Тем, кто знаком с древними изображениями Иерусалима, может показаться, что город совсем не изменился. Силуэты строений внутри Старого города выглядят так, словно под их крышами и поныне заседают высокомерные саддукеи — члены Синедриона, спорят о благочестии «заклятые друзья» Христа фарисеи, переругиваются на латыни легионеры Пилата.

Но хотя современный исторический центр и выглядит идеальной декорацией к блокбастеру Мела Гибсона «Страсти Христовы», однако от прежней столицы не осталось и «камня на камне». Нынешняя городская стена принадлежит эпохе турецкого султана Сулеймана Великолепного. Да и проходил укрепленный вал ранее совсем не так, как ныне. Тогда он охватывал и гору Сион (точнее, пространство, которое теперь так называется), и долину Кедрон, и дом первосвященника Кайафы, на месте которого сегодня высится церковь Святого Петра и Петуха. Холм, именуемый Голгофой, напротив, лежал вне города, а теперь широкий купол Храма Гроба Господня, построенного на месте распятия, поблескивает прямо посредине Старого Иерусалима.