Вокруг Света 2006 №06

Только в штате Виктория с недавних пор динго уравнены в правах с обычными собаками. Этим они обязаны в первую очередь энтузиасту Брюсу Джекобсу. В своем загородном доме близ Кастлмейна он создал настоящую ферму по разведению хвостатого эндемика. За пятьдесят лет работы Брюс пришел к убеждению, что вся «неукротимость» динго разом улетучивается, если относиться к ним, как к собакам, — воспитывать, дрессировать, добиваться послушания.

Однако начатая Брюсом и его единомышленниками кампания не вызывала одобрения властей. Ранним мартовским утром 1990 года к нему явились сотрудники службы охраны природы и предъявили постановление о конфискации питомцев. Рейд сопровождал местный ветеринар, он же по совместительству — президент Общества покровительства животным. Брюс протестовал бурно, но без применения силы. Его питомцы настроены были более решительно, тем более что у них как раз начинался брачный сезон. Будучи загнанными в угол своих вольеров, они обнажили клыки. В ответ загремели выстрелы — шесть собак были убиты как «больные» и «опасные». Оставшихся животных спасли вездесущие журналисты, прибывшие на ферму за горячими новостями, и как только заработали их камеры, стрельба прекратилась. Тем не менее уцелевших собак все-таки забрали, а их хозяину предъявили обвинение в нарушении закона.

Потоки писем протеста, а затем и демонстрации сторонников Брюса превратили инцидент в общенациональный скандал. В результате предпринятого омбудсменом расследования с Джекобса были сняты все обвинения и собак ему вернули. А вот министру по делам окружающей среды пришлось признать, что его подчиненные превысили свои полномочия и злоупотребили властью. Но главное — эта история привлекла внимание общества к проблеме динго. В 1993 году Австралийская ассоциация собаководов признала их породой, хотя и без права участвовать в собачьих выставках. Наконец, в 1996 году штат Виктория, наиболее урбанизированный и наименее овцеводческий из всех субъектов Австралийского Союза, принял специальный закон, согласно которому жителям штата разрешено держать любое количество динго (с теми же ограничениями, которые предусмотрены для других пород), дарить, менять и продавать их. Правда, только внутри страны — закон штата не может противоречить федеральной норме, запрещающей экспорт «исчезающего вида». Как показали исследования австралийского зоолога Ларри Корбетта, сегодня динго больше всего угрожает гибридизация. Если на севере континента, где на обширной площади сохранились малонарушенные природные системы, 98% обследованных динго оказались чистокровными, то в штате Южная Австралия Корбетту не удалось найти ни одного животного без примеси генов домашних собак. Целенаправленное разведение динго как оригинальной породы могло бы спасти генофонд уникального вида от размывания, тем более что желающих завести «настоящую австралийскую собаку» хоть отбавляй.

Но Брюс Джекобс уже не будет участвовать в этой работе. В декабре 2004 года он тихо умер на своей ферме, в окружении доброй сотни великолепных псов, которым он вернул права гражданства.

Борис Жуков

Налоги, или Предложения, от которых нельзя отказаться

Кому мы платим налоги сегодня? Почему не верим в их «прямое» назначение? И чем современные налоги все-таки являются по сути: показателем «гражданской несвободы» или «зеркалом цивилизации», пережитком прошлого или хитроумным, нивелированным инструментом содержания власть имущих?.. Первое. Налоги мы платим правительству, которое выбираем. Второе. Главная причина недоверия к процессу сбора налогов — неравномерное распределение этого бремени. Меньше всего платят самые бедные (у них маленькие доходы, и они делают меньше покупок) и самые богатые (их доходы лучше всего защищены высокооплачиваемыми консультантами и сферой финансовых услуг). Между тем именно эти две группы суммарно больше всего получают средств, как таковых, за счет уплаты налогов средним классом. Бедные — через системы субсидий и бюджетных платежей. Богатые — потому что намного больше пользуются государственными инвестициями в разных сферах деятельности. В общем виде эта проблема характерна для всех стран. Но для России она усугубляется неэффективностью государственных расходов и масштабами коррупции на всех уровнях власти. Получается, что граждане вообще платят налоги многократно: сначала в бюджет, а потом уже (в виде взяток и откупов) непосредственно в карманы чиновников. Сказываются и общее недоверие к государству, и проблема отчуждения власти от общества. Последняя особенно характерна для крупных государств. То есть в этой ситуации не работает так называемый общественный договор, который действует, например, в странах Скандинавии, где налоговое бремя высокое, социальные выплаты большие, но граждане видят и понимают, куда идут собранные деньги, имея реальную возможность повлиять на этот процесс.