Вокруг Света 2006 №09

Есть две антагонистические партии людей: крымофилы и крымоскептики. Они похожи на свифтовских лилипутов с их фанатичным размежеванием на тупоконечников и остроконечников в зависимости от того, как разбить яйцо. Крымофил убьет за Крым. Крымоскептик высмеет и Крым, и крымофила. Борьба этих партий нарастает из года в год. Если раньше в советские времена она касалась легких — бытовых, эстетических, климатических — измерений, велась на основе курортных противопоставлений, то теперь она углубилась, проникла в политические, ностальгические, межнациональные сферы и загноилась.

Cегодняшний крымофил с его непоколебимой верностью полуострову — реликтовая порода. Верность настояна на старомодной болтовне: Крым бесподобен, уникален, неотразим, он имеет богатейшую историю, сказочную археологию, самоцветные пляжи, мистическую составляющую легенд, пещер, гротов, монастырей. Однако у староверов возникли и державные мысли: Крым — святая земля. Здесь, в Херсонесе, крестился князь Владимир, здесь первому русскому туристу Пушкину пришла мысль об «Евгении Онегине», здесь поручик Лев Толстой защищал Севастополь, здесь шли кровавые бои против фашистов и Сталин на Ялтинской конференции продвинул свои идеи поствоенной советской империи. Крымофилом может быть и поэтический поклонник Киммерии, и московский градоначальник, друг Севастополя, и просто любитель доступного отдыха, и поклонник секс-туризма. Однако в основе крымофильства лежит, как правило, семейная быль поездок: я здесь первый раз увидел море!

Портрет крымоскептика изначально близок портрету его противоположника. Крымоскептик тоже в детстве ездил в Крым, возможно, в «Артек», затем пил на ялтинской набережной портвейн из цистерны и в ту же ночь потерял девственность. Но прошло время, и крымский романтик разочаровался. С высоты сегодняшнего времени он увидел тяжелые изъяны Крыма: набережная — не та, еда — не та, климат тоже испортился. Такого крымоскептика, если он знаменит, используют турагентства кавказского направления для вербовки клиентов. Но дело этим не ограничивается. Несовершенный крымский сервис и вообще разрушенная курортная инфраструктура — это только первый шаг к мысли об исторической неверности и фальшивости Крыма, от потемкинских деревень до всесоюзной здравницы, от бандитского лихолетья 1990-х до нынешней неразберихи с украинизацией и татарскими претензиями.

Крым сверху вниз

Черное море, как всякое удачное название, стало ударным брендом масс-культуры, перемешавшись с черными очами и очками. Как посмотреть на Крым, пользуясь методом отстранения по Шкловскому, не подвергая память насилию и в то же время не отказываясь от нее? Крым по-прежнему остается «жемчужиной» местного значения, его обаяние почти не выходит за границы СНГ. В иностранном сознании Крым существует как расплывчатое пятно: кто-то слышал о Крымской войне как пробном шаре мировых войн, кто-то пил крымское шампанское, кто-то что-то читал о Ялте, о Чехове. Крым — лоскутное одеяло. Иностранная речь в Крыму до сих пор слышится редко, на нее оглядываешься. В основном это польская речь. Небогатые молодые люди. Иногда немцы. Совсем редко слышится английская речь. Негусто. Иностранцы, с которыми я говорил о Крыме в Европе или Америке, представляют его себе на конце света — как туда добраться?

Между тем один час скрадывается благодаря разнице временных поясов, и в Ялту или Коктебель, если вылететь из Москвы с утра, можно попасть к обеду и предзакатные часы провести на пляже. До недавнего времени в Крым летали только советские самолеты, либо слишком тесные, либо слишком дребезжащие летательные аппараты, в которых удобно думать о преждевременной смерти. Теперь появились альтернативные решения, и в Симферополь, случается, летишь на цивильном самолете нового европейского поколения. Сам полет — если безоблачно и сидишь у окна — чистое бегство из северных лесов в степные вольные юга. На подлете к аэропорту зачерпываешь взглядом неожиданное серебро Черного моря, которое неуловимо снизу, и затем видишь землю лилового, ярко-баклажанного цвета.

Еще недавно из-за своей изношенной формы пограничники Симферополя выглядели дезертирами Советской Армии. Теперь их американизированные мундиры (особенно темно-зеленые широкополые техасские шляпы на пограничницах) становятся первыми встречающими тебя знаками украинских намерений потесниться к Западу. Впрочем, эти первые знаки в Крыму могут оказаться и последними. Если у тебя есть лишние доллары, можно, минуя толпу, отправиться в VIP-зал аэропорта (предварительно созвонившись). Опустившись в мягкие кресла под звук каблуков высоконогих официанток, бросившихся принести тебе местное пиво, ловишь носом из форточки запах вечнозеленых кустов (они в твоей молодости, впрочем, почему-то пахли куда более впечатляюще), чувствуя первое курортное расслабление.

Вид с горы Мангуп, вблизи развалин древнего «пещерного города» Мангуп-Кале

Симферополь