Вокруг Света 2006 №11

К концу октября накал общественного недовольства достиг критической точки, и 23 октября 1956 года в Будапеште вспыхнуло антикоммунистическое восстание. Советские войска — и те, что находились «на месте», и срочно переброшенные из СССР и Румынии — вмешались немедленно, и все же восстание в считанные дни смело с политической сцены ставленников Москвы. На местах власть перешла к стихийно возникшим революционным и национальным комитетам, на предприятиях — к рабочим советам, и к концу октября в Венгрии фактически победила демократическая революция. Лозунги ее повергли советских лидеров в шок: мадьяры требовали восстановления национального суверенитета (вывода советских войск!) и свободных выборов на многопартийной основе. Под ногами наследников Сталина, свято веривших в неколебимость социалистического блока, земля заходила ходуном. Первоначальные попытки подавить вооруженное восстание провалились. Более того, Надь, 24 октября вновь вставший во главе правительства, признал справедливыми требования повстанцев, и с ним солидаризировалось обновленное руководство компартии, включая первого секретаря Яноша Кадара.

30—31 октября советские войска, «не попрощавшись», покинули бурлящий Будапешт. В течение следующих нескольких дней Венгрию раздирали попеременно то революционная эйфория, то страх. Истинные намерения Москвы не были ведомы никому.

Двуликий Янош

Исход событий известен: 4 ноября 1956 года 16 советских дивизий приступили к наведению «порядка»: штурмовали столицу и, сломив сопротивление повстанцев, свергли правительство Надя. Во главе Венгрии встал сформированный накануне в Москве Совет министров, который согласился возглавить тот же самый Кадар, который за несколько дней до того в программной речи по радио объявил о победе «славного восстания венгерского народа». Гораздо меньше известно о том, что происходило в дни «Будапештской осени» в стенах Кремля, где определялась тогда судьба не одного только Будапешта, но и всего советского блока.

Вновь открытые документы из архивов КПСС предоставляют читателю возможность поприсутствовать на закрытых заседаниях, где принимались решения, связанные с интервенцией. Заглянем в ценнейший источник — черновые протоколы, которые вел на заседаниях Президиума ЦК заведующий его Общим отделом В.Н. Малин. Записи уникальны: они позволяют подслушать горячие дискуссии вождей, ломавших головы над путями выхода из венгерского тупика.

  

Памятник Сталину стоял на Площади героев, а сюда, на площадь актрисы Луизы Блахи в центре Будапешта, голову вождя притащили после его «свержения» 23 октября

«Сводки с фронтов»

…23 октября 1956 года. Около 10 вечера в Президиуме по-прежнему нет единства по вопросу о вооруженном вмешательстве. Резко против выступает Микоян. Он ссылается на неподготовленность акции и возможную острейшую реакцию венгров. И время быстро докажет его правоту: когда на рассвете 24 октября советские части вошли в Будапешт, внутривенгерская политическая борьба немедленно приняла национально-освободительный характер. Не располагавшие четкой диспозицией, не знавшие города, лишенные поддержки пехоты, советские танкисты и их машины стали легкой добычей повстанцев, вооруженных бутылками с горючей смесью, во всем мире известной под ироническим названием «коктейль Молотова». За первые четыре дня боев советские войска потеряли около 300 человек убитыми; сил для наведения порядка в двухмиллионном Будапеште не хватало. Уже 24 октября ряд важных объектов оказался в руках вооруженных групп повстанцев. Полиция бездействовала, целые подразделения переходили на сторону восставших. Словно парализованные, замерли и лидеры страны — Надь с Кадаром. Потеряла остатки авторитета компартия, включая и реформаторское крыло...

Однако тогда, 23-го, в Кремле возобладала, как видим, точка зрения «ястребов». Это неудивительно. Удивительно другое: очень скоро они будут вынуждены сами отступиться от нее! Как показывают записи заседаний, 25—27 октября в Кремле еще ожесточенно спорят, колеблются между двумя сценариями. Первый, исходивший от Надя, предлагал пойти на уступки массовому движению, попытавшись таким путем укрепить позиции власти. Второй — был нацелен на завершение начатого: беспощадно подавить «мятеж» и заменить правительство (позиция Ворошилова и Молотова).

28 октября чаша весов склоняется в сторону уступок. «Занять позицию поддержки нынешнего правительства, — выразил Булганин мнение, поддержанное Хрущевым, Жуковым, Шепиловым, — иначе оккупацию надо проводить. Это нас втянет в авантюру». Маленков предложил объявить повстанцам амнистию. С оговорками согласился «выразить доверие» Надю и Молотов. Последним сдался Ворошилов, в словах которого слышалась скорее паника, чем убежденность: «Если бы хоть группа создалась, могли бы оставить войска. Не на кого опираться. Иначе война».