Вокруг света без виз

— Я работал на заводе по производству промышленных насосов. Но предприятие обанкротилось, и его закрыли. Пришлось искать новую работу. Один мой знакомый предложил стать сапером. Война закончилась уже десять лет назад, но работы по разминированию у нас еще очень много. Моя жена вначале благосклонно отнеслась к тому, что я буду заниматься разминированием. Все же не придется семье сидеть на пособии по безработице. Каждый день она провожала меня и потом целый день гадала, приду я с работы или… меня оттуда принесут. Видимо, постоянный стресс расшатал ее нервы. Да и мои тоже. Мы стали часто ругаться. Потом она поставила ультиматум: или я, или твоя работа. Пришлось выбирать. Я выбрал работу. Я уже не могу жить без азарта и каждодневного риска. Это же такая скука! А на разминировании каждый случай — уникальный. Каждый день не похож на предыдущий или последующий. Работа мне нравится. Только с минами я возиться не люблю. Ведь стоит сделать малейшую ошибку — и калека на всю жизнь. Я предпочитаю разминировать неразорвавшиеся авиабомбы. С ними я на сто процентов уверен, что калекой не буду!

После этих оптимистичных слов Александр попрощался с нами, посоветовав обязательно заглянуть в Белградскую крепость. Ее не только уже разминировали, но и почти полностью отреставрировали.

Сербия и бывшие югославские республики не только в прошлом веке входили в состав единого государства. Они изначально были едины — как часть Римской империи. Не только в Хорватии буквально все старые города были основаны римлянами, но и в Сербии. Это относится и к современному Белграду.

У впадения реки Савы в Дунай люди жили еще во времена неолита. Позднее сюда пришли кельты. Но первое мало-мальски заметное поселение основали именно римляне. Название для него они заимствовали у кельтов — Сингидунум. Но строили уже по своим имперским планам.

Начали, как водится, со строительства крепости. Для нее нашлось прекрасное место — холм с видом сразу на две реки. Постепенно крепость со всех сторон обросла жилыми кварталами. Так и появился город, который в III веке н. э. получил статус колонии, а его жители стали полноценными гражданами Рима.

После того как город разрушили гунны во главе с Атиллой, власти всерьез взялись за укрепление крепости. Когда в VIII–IX веках сюда стали мигрировать сербы, крепость поражала не только своими размерами, но и удивительно белым цветом камня, использовавшегося при строительстве стен. Отсюда и название — Белград.

Как известно, крепости сильны не стенами, а храбростью их защитников. Храбрости сербам было не занимать. Но не только в конце прошлого века, но и раньше они неоднократно сталкивались с силами, намного превосходящими их по силе. В XI и XII веках на Белград трижды нападали крестоносцы, а в XV веке его всерьез и надолго захватили венгры. Затем на несколько веков крепость стала местом столкновения австрийцев и турок. Они поочередно ее захватывали, разрушали и реставрировали. Город несколько раз переходил из рук в руки. Стоит ли удивляться, что от древней крепости не осталось ни одного камня. Все укрепления, которые дошли до наших дней, построили австрийцы. Именно они сделали Белградскую крепость одним из самых мощных укреплений Европы. Однако в Первую мировую войну крепость в очередной раз разрушили.

Казалось, в эпоху современного оружия крепость уже не может иметь никакого военного значения. Уже в 1946 году ее объявили историческим памятником национального значения и превратили в музей. Однако в 1999 году на крепость опять обрушились бомбы. Сейчас вновь идет реставрация. Может, больше никогда здесь воевать не будут? Но кто знает. Ведь уже столько раз в истории Сербии последняя война оказывалась предпоследней.

— А мы, сербы, любим воевать. — Мы разговорились еще с одним местным жителем, мирно прогуливавшимся по аллее, но, судя по выправке, бывшим военным. — Посмотрите на нашу историю. У нас еще не было ни одного поколения, во время которого не было бы хотя бы одной самой маленькой войны. Вот и в 1990-е годы вы, россияне, мирно отпустили свои союзные республики. А мы взялись за оружие, чтобы не допустить развала страны. И если бы не вмешательство американцев, наверняка бы победили. Вместе со мной воевали русские добровольцы. Но от Ельцина никакой помощи мы не получили. Впрочем, я его не виню. Тогда Россия и себе-то не могла ничем помочь. Не то что другим.

В течение дня, проведенного на улицах Белграда, к нам неоднократно подходили местные жители — предлагали чем-нибудь помочь, объяснить или просто поговорить. К русским здесь действительно относятся как к братьям. И за «предательство» зла не держат.

В большинстве белградских парков есть беспроводные сети. Поэтому мы устроились на лавочке в сквере перед министерством путей сообщения и окунулись с головой в Интернет — отправлять первые заметки и фотографии.

К нам опять подошел человек, привлеченный тем, что между собой мы говорили по-русски. Но он оказался не местным и даже не сербом.