Вокруг света на мотоциклах

Чем дольше мы «въезжали» в привычную среду, тем сильнее на меня наседал внешний мир, от которого я два с половиной месяца успешно отгораживался. Впервые со времен Словакии с нами было достаточно просто связаться. Мобильники ловили почти везде, и приходилось снова вспоминать о работе. Я начал читать сценарии, которые мне прислали еще в Казахстане и Монголии, но тогда они совсем не воспринимались. Временами на Украине и в Казахстане я не мог себе даже представить возвращение к работе. Трейлер-гримерка на съемочной площадке и стук в дверь с фразой «Пять минут, мистер МакГрегор» казались частью совершенно другого мира. Но теперь снова звонили режиссеры и агенты, и идея приступить к работе начала мне ужасно нравиться, если предложение окажется интересным. После всего, что мы видели в центрах Unicef в Киеве, Алма-Ате и особенно в Улан-Баторе, мир многомиллионных кинофильмов был для меня немного странным, но я знал: к приезду в Нью-Йорк все встанет на свои места. Ближе к концу пути и возвращению домой, по моим ощущениям, появится и готовность вернуться к работе. Я очистил разум от лишнего и приготовился к новым съемкам.

Через неделю после выезда из Анкориджа я понял, что путешествие наше всегда будет восприниматься как две отдельные поездки. Изначально в моем понимании этапы Лондон – Магадан и Анкоридж – Нью-Йорк должны были соединиться вместе и сделать путешествие единым целым, но сейчас они обозначились как два совершенно разных отрезка пути. Чувства неопределенности и риска не доехать до следующего пункта больше не было. Стало гораздо проще, все вокруг говорили по-английски, дороги прекрасные, и ночевать в палатках больше не пришлось – на дороге ведь полно мотелей.

Чарли тоже скучал по диким местам. «Невесело это, что мы опять в цивилизации и ночуем в мотелях, – сказал он. – Я скучаю по казахским, монгольским и сибирским приключениям».

Может, именно из-за отсутствия трудностей все и казалось совсем другим. Нам рассказывали, что альпинистов, восходящих на Эверест, всегда предупреждают о большой вероятности попасть в беду на обратном пути, когда самая тяжелая часть позади и бдительность спадает. Джейми Лоутер-Пинкертон тоже говорил, что самой опасной для нас страной станет Америка. И приедем мы в Нью-Йорк в целости и сохранности, только если не наделаем там ошибок.

13 июля, остановившись в Доусон-Крике в Британской Колумбии, мы отправились на поиски пиццы. Нашелся ресторанчик с баром, и я остался снаружи докурить сигарету. Вдруг ко мне подошел молодой парень. Он был немного пьяный, весь какой-то развязный и в расстегнутой до пупка рубашке.

«Эван МакГрегор», – сказал он.

«Ага… да», – ответил я, слегка вздрогнув, потому что из-за бороды меня давно не узнавали на улицах.

Он спросил, чем мы занимаемся, и я рассказал о путешествии. Дальше парень заговорил о ковбойском фестивале в Калгари и тамошних девушках-ковбоях.

«Я вообще-то женат», – сказал я.

«А да, точно, черт, конечно, – ответил он, глупо ухмыляясь. – Путешествуешь, значит, три с половиной месяца, а потом говоришь, что женат, и это тебя останавливает?»

Я сильно оскорбился. Мне нравится иногда по-дружески поболтать, но этот парень совсем нахал. Мы еще немного поговорили, только я уже удовольствия от беседы не получил. Он рассказал, что владеет фермой по разведению бизонов, но мне, честно говоря, задерживаться в его обществе больше не хотелось. В раздражении я вернулся в ресторан и засел за огромную пиццу с Чарли.

Чуть позже этот фермер снова к нам подошел и заговорил с Чарли. Они мило болтали, и я начал понимать: вообще-то он не так уж и плох. Его звали Джейсон, с ним интересно было говорить, он был очень искренним и ярким. Я включился в разговор только из-за Чарли. Кстати, у них нашлось много общего. Джейсон тоже широкая натура, требующая принимать его таким, какой он есть, что поначалу немного сбивает с толку. Следующим утром мы поехали к нему на ферму. Оказалось, что это прекрасное и очень большое ранчо, с просторными, выкрашенными красным конюшнями. Он вырастил нескольких бизонов из телят, самостоятельно выкормив их из бутылочки, потому что их матери умерли. Теперь они были совсем взрослые, но все такие же ручные. Я еще ни разу к бизонам так близко не приближался, но Джейсон дал нам посидеть на одной бизонихе по кличке Люси, которая явно воспылала чувством к Клаудио. Она все время пыталась добраться до него, пока Клаудио фотографировал нас, сидя на ней верхом.

Условившись встретиться с Джейсоном через несколько дней в Калгари, мы поехали дальше на юг. Проезжали в среднем по 500 км в день, и усталость, накопившаяся за 14 недель пути, начинала сказываться. Несколько раз за день я засыпал на руле. Зрение расфокусировалось, веки слипались. Единственное, что в таких случаях помогало, – это коротенький, на несколько минут, сон на обочине дороги. Такой 15-минутный отдых давал силы на следующие часа два. Ужасно хотелось поскорее добраться до Нью-Йорка и снова увидеть жену. Я уже мечтал поскорее обнять ее, да и вообще пришло время устроить глобальный отдых.