Вокруг света на мотоциклах

Вместо лифта на этой шахте оказалась такая клетка на рельсах, которая почти милю опускалась в забой по очень крутому склону. «Не высовывайте руки из кабины! Только не высовывайте руки!» — прокричал Сергей, когда дверь захлопнулась.

«Представляю себе мою агентшу, — прокричал Эван, когда управляющий подъемником отпустил тормоза. — Видела бы она меня сейчас…» Клетка понеслась вглубь земли, ревя как реактивный истребитель. Прижавшись к передней стенке шаткой кабинки, уставившись во тьму и чувствуя, как закладывает уши от нарастающей скорости, мы взмолились: пусть все закончится хорошо! Спуск стал круче, клетка наклонилась, и через шесть минут спуска с грохотом замерла.

Нам рассказали, что в свое время шахта славилась на весь Советский Союз качеством угля. Советские чиновники переименовали город в Антрацит в честь здешних огромных запасов этого самого ценного сорта угля. Но под землей все было до ужаса примитивно. Группы по двенадцать человек толкали десятитонные вагонетки с углем по рельсам. Освещения не было — только фонари на касках шахтеров. Стенки тоннеля везде осыпались, а крыши периодически падали. В Западной Европе такую шахту немедленно бы закрыли, но на Украине она функционировала как обычно. Шахтеры с черными лицами были одеты так же, как и мы, только у тех, кто толкал вагонетки, на плечах и локтях имелись еще кожаные накладки. Вентиляция отсутствовала, и мы начали страдать от нехватки кислорода уже минут через сорок, а шахтеры в таких условиях проводили по шесть часов в день. Вернувшись наверх, мы сходили в душевую с грязным черным каменным полом, протекающими душевыми шлангами и потрескавшимся кафелем. Везде были видны следы упадка. Как и во время езды через сельскохозяйственные районы Западной Украины, мы словно опять очутились в девятнадцатом веке. Невероятный, ошеломляющий визит в совершенно другой мир — и так близко от дома.

ЭВАН: Мы вернулись обратно в дом Игоря, где Гала приготовила обед. Стол в очередной раз ломился от еды. Снова вокруг болтались вооруженные ребята. И опять — бесконечные тосты и водка. «Я всегда буду вспоминать Украину с большим теплом, — сказал я, высоко подняв стакан с водой. — Мы благодарим вас и пьем за вас».

Игорь встал и произнес длинную речь, которая закончилась тостом. «Они выражают благодарность за возможность познакомиться с вами», — перевел Сергей.

Я узнал молодого парня с выразительным лицом и в черном костюме в тонкую полоску: он появился накануне нашей встречи с полицейским Владимиром. Парень тогда был в рабочей спецовке и за рулем старого ржавого фургона. И вот теперь он безупречно одет и стоит на кухне у Игоря. Он рассказал, что во время нашей прошлой встречи ехал в больницу. Той ночью, когда мы присутствовали на огнестрельно-водочной оргии, у него родился сын. «Я вас никогда не забуду, потому что мы встретились в тот день, когда я впервые увидел сына», — сказал он. Все снова выпили. Позднее, когда мы укладывали вещи на мотоциклы в гараже и раздавали автографы, этот парень снова подошел и сказал, что пять лет воевал в Афганистане. Затем он расстегнул пиджак и показал пистолет, который — как же иначе? — хранился под элегантным костюмом. «Ага, — сказал я, — классная штука».

Потом подошел один из вчерашних крепышей, который вчера сидел и тихо пил. Это был уверенный в себе человек, фанат дзюдо и карате. Он достал из кармана две очень красивые цепочки с кулонами и протянул их нам с Чарли. Одну цепочку положил мне на ладонь, накрыл мою руку своей и сжал ее в кулак. Цепочка была теплой, как будто до этого он долго носил ее сам. «Это тебе, — сказал он на плохом английском. — На удачу, ваше путешествие такое большое».

Прощались мы где-то с полчаса. Нужно было обнять и поцеловать каждого родственника Игоря, всех его друзей и соратников. Дети просились посидеть на мотоциклах, а дочь Игоря и три ее подружки хотели автографы. В конце концов Игорь вручил нам несколько своих фотографий, на которых он был в отличном черном костюме, черной рубашке и с черным шелковым галстуком в тонкую белую диагональную полоску. «Вы на какую заставу поедете? — спросил он. — Я позвоню. Проблем не будет».

Мы сели на мотоциклы и двинулись в путь. Выехав со двора, я облегченно вздохнул: все закончилось хорошо.

Мы неслись по дороге и громко кричали, чтобы избавиться от долго сдерживаемого напряжения. «Твою маму, Чарли! — прокричал я по интеркому. — Сам не знаю, в чем тут дело, мне там все понравилось, но не здорово ли наконец-то вырваться на свободу?»

Как оказалось, говорить так еще рано. На выезде из города я заметил, что следом едет один из ребят Игоря. Это был тот тихий парень со сломанным носом, и ехал он на машине с тонированными стеклами. «Черт… — прокричал я. — Чарли, на кой хрен ему за нами ехать?»

Голова у меня бешено заработала. Все как в кино. Нас напоили, накормили и теперь провожают из города. И что же будет там, на окраине?