Вокруг света. № 3, 2022 г. Литературный сборник

– Господин полковник, вы юрист, и не в маленьких чинах. Я тоже юрист, хотя и непрактикующий. Поэтому я позволю себе поставить на ваше суждение следующий вопрос: указания высших правительственных мест должны ли приниматься низшими к сведению и исполнению?

– Должны!

– Так вот. Я печатаю объявления о «Лепешках Вальда» в газете «Киевлянин» без разрешения киевского податного инспектора, но такое же объявление печатает санкт-петербургская газета «Правительственный Вестник», каковая, очевидно, получила разрешение на печатание от высшей медицинской власти.

– Это ясно. Считайте это дело поконченным, прекращенным.

– Благодарю вас.

– Теперь перейдем к делу важному. Потрудитесь прочесть.

Я прочитал: «Объявить Шульгину В. В., редактору газеты «Киевлянин», что Государю Императору на докладе министра юстиции благоугодно было начертать: “Почитать дело небывшим”».

* * *

«Почитать дело небывшим»…

Греческая поговорка гласила: «И сами боги не могут сделать бывшее небывшим».

Но то, что не удавалось греческим богам, было доступно русским Царям.

«Почитать дело небывшим» – была юридическая формула, близкая к выражению римского права: «In integrum restitution».

«Почитать дело небывшим» принадлежало русскому Царю как высшему судье в государстве. Каждый приговор в империи начинался со слов: «По указу Его Императорского Величества…»

При этом судья надевал на шею цепь в знак того, что он судит во имя Царя.

«Почитать дело небывшим»… Это говорит больше, чем амнистия. Амнистия – это прощение, забвение… А «почитать дело небывшим» – это юридическая фикция, обозначающая: против Шульгина дело не возбуждалось, его не судили, он не был осужден.

С такой определенностью и силой высший русский судья, Царь, стер неправду, учиненную низшими судьями. Это полезно запомнить при оценке нашего суда вообще. А любопытно и обстоятельство, что Государь учинил сие деяние по докладу министра юстиции. Министр юстиции почитается и высшим прокурором, высшим представителем обвинительной власти. Из этого следует, что обвинительная власть отреклась от своего неправого дела и поспешила его исправить при первом подходящем случае. Случай представился. Конечно, я не думал о Бейлисе, когда поступал добровольно в армию, причинив этим жестокую боль близким. Другие чувства руководили мной. Я почувствовал, что не в силах писать барабанные статьи в «Киевлянине», что было необходимо. Надо было поддержать дух народа – об этом просил меня лично генерал Алексеев, впоследствии главный руководитель всей русской Армии. Он сказал:

– Ошибаются те, кто думает: «В три месяца кончим войну!» Тут нахрапом не возьмешь. Противник серьезный – война на выдержку. Здесь народ идет на народ. А поэтому дух народный и решит дело. Вы публицист и член Государственной Думы, представитель народа. Поддержите же дух народа, который выразил вам свое доверие, послав вас в Государственную Думу.

Но как публицист я выбыл из строя, потому что душа моя была исполнена великой печалью. Я считал войну ошибкой и предвидел роковые последствия. Чем же я мог «поддерживать дух народный»? Только примером, только добровольно подставив свою голову.

Я поступил в пехоту, в один из киевских полков, именно 166-й Ровненский. Я выбрал этот полк по причинам интимным, о которых сейчас не хочу говорить.

Однако австрийская пуля, пробуравшая меня в четырех местах, не причинила мне серьезной беды. Но, вероятно, она растрогала сердца генерал-прокурора (министра юстиции) и «сердце царево». Есть выражение: «Сердце царево в руце Божией». Так, по крайней мере, должно быть и иногда бывает. А во всяком случае, у всех людей есть сердце, каковы бы они ни были, и об этом надо всегда помнить. Помнить это надо было и расстрелявшим Ивана Григорьевича Щегло-витова.

В левых кругах его называли Ванька Каин. Но этот «Каин» не расстрелял Бейлиса, а предал его суду присяжных. Это было неправильно, потому что сопровождалось давлением на следователей, и это было нечестно. Нечестно потому, что суд не смеет заниматься политикой. Но при общей оценке русского суда те, кто это делает, не смеют забывать о том, что суд присяжных, признав ритуал, оправдал невинного Бейлиса. И потому можно сказать, что суд присяжных, созданный Александром II, выдержал экзамен перед лицом всего мира. Тень этого Императора неведомо парила над зданием Киевского суда, где шел процесс Бейлиса. Я хочу верить, что когда-нибудь на этом месте, против суда, будет восстановлен памятник Александру II, который стоял на Царской площади и который снесли в 1917-м, согласно еврейской поговорке: «Если Бог хочет наказать человека, то отнимает у него разум».

Но суд присяжных признал ритуал. Да, и об этом должно жалеть. Но справедливость требует сказать: картина убийства Андрюши Ющинского такова, что, как говорится, сам черт мог сломать ногу в этом деле. Во всяком случае, светила адвокатуры, легко доказавшие невинность Бейлиса, не смогли найти убедительной гипотезы на предмет того, кто же так зверски источил кровь у мальчика. А это именно и нужно было, чтобы отбить «кровавый навет», имеющий тысячелетнюю давность.