Вокруг света по меридиану

«Не думаю, что соглашусь на такое снова. У всех такие разные вкусы. Некоторые ненавидят чеснок или лук. Другие не притрагиваются к рыбе или просто несчастны, если не получат излюбленного блюда на завтрак точно в срок. И, разумеется, все дожидаются своего лакомства. Если приготовлю что-то другое, гарантирую, что половина из них не притронется к пище».

Мы пересекли 50-ю параллель поздно вечером 28 декабря — и первый айсберг прошел мимо нас. На мостике, в час ночи, вахта безмолвствовала. Впереди можно было разглядеть лишь пенящиеся гребешки волн. Кто-то склонился над экраном радиолокатора, его лицо казалось изможденным в отблесках оранжевого света. Время от времени он изрекал краткую информацию фигуре, стоявшей у дубового штурвального колеса. Мы держали курс по компасу 220°.

Олли в темной куртке торчал на крыле мостика с биноклем наготове. Список замеченных им птиц неуклонно рос: сероголовые альбатросы, большие поморники, гигантские буревестники и многие другие.

Ежедневно «научные джентльмены» занимались тралением планктона. Терри стоял на лебедке. Они также измеряли температуру слоев воды, замеряли соленость воды, старались обнаружить подводные течения. Их целью было обнаружение и изучение разных типов течений в проходимых нашим судном зонах.

Поведение и условия образования течений влияют на существование фитопланктона и, таким образом, на питающийся фитопланктоном зоопланктон, включая криль. Крис Маккауд показал мне банку с морской водой, насыщенной крохотными ракообразными, и это в результате всего десятиминутного траления.

«Это самый продуктивный океан в мире, — сказал он, взмахом руки указывая на необозримое серое водное пространство, — его богатства и разнообразие жизни — приманка для ученых. Криль может оказаться важным источником питания, его так много, что здесь можно собирать урожаи в тысячи тонн. Несколько стран уже организовали промышленную добычу криля. Он поболтал пальцем в банке, полной слизистых морских организмов. К несчастью, в недавней истории немало фактов, когда отдают приоритет коммерческим интересам, пренебрегая простыми законами природы. Здесь мы имеем источник протеина, который очень ценен и посредством современных методов легко добывается. Поэтому всего за несколько лет его можно довести до полного уничтожения».

Крис разошелся.

«Криль — это центральное звено в обширной и сложной сети, образующей экологическое целое Южного океана. Изымите слишком большое количество криля — и в опасности окажутся киты, тюлени, морская птица и рыба. Для того чтобы создать новый источник пропитания для человека и эксплуатировать его с выгодой, чисто коммерческий подход может привести к хаосу».

Ирландский акцент Криса стал еще заметней от волнения.

«Если мы, исследователи, не установим все факторы, то не сможем представить убедительные доводы для обеспечения контроля. Однако наши силы ограниченны — нам не хватает людей, средств и возможностей в отличие от тех, кто занимается добычей криля. Их сторонников интересует только прибыль, и они доказывают необходимость такого промысла для человечества. Вот почему рейс на „Бенджи Би“ для нас — божий дар».

По мере того как приближался новый, 1980 год, паковый лед смыкался вокруг судна — оно ввязалось в бой. Корпус содрогался всякий раз, как мы врезались в льдину, и тотчас нос задирался высоко над ледяным полем. При ударе лед не выдерживал нашего веса и раскалывался пополам. Однако чаще такого не случалось. Тогда капитан повторял таранный удар до тех пор, пока не одерживал победу. По-прежнему дул сильный ветер, теперь он был заметно холоднее, однако море оставалось спокойным под своим тяжелым покровом.

Симон слег — у него разболелось горло, ломило кости, появилась головная боль, он сильно потел. Перед этим он занимался сваркой оцинкованных труб вместе с двумя механиками, и у тех тоже проявились те же симптомы. Мы обратились к медицинскому справочнику и определили, что они соответствуют, по-видимому, отравлению парами цинка.

Выполнявший обязанности медика Поль Кларк пытался помочь, однако Симон, так сказать, не оценил этого. Он писал: «Поль вцепился в меня пронзительным взглядом и заговорил о каких-то противоядиях, которых у нас не было. Боюсь, я оскорбил его, попросив забыть об этом, потому что будь у нас нужное лекарство, то все равно было уже поздно.»

В канун Нового года Эдди Пайк и Буззард приперли меня к стенке в нашем госпитале. «Вот эта мышь, — Эдди извлек коричневую фарфоровув мышку в дюйм длиной, — из семейства Пайков. Она проделала весь путь и Гринвича и обязана вернуться туда снова через полюс. Возьми ее с собой.»

Я осторожно принял мышку у него из рук. Мы назвали ее Мышело Пайк.