Вокруг света с Кларксоном. Особенности национальной езды

Гигантское фойе отеля было сплошь устлано коврами уже знакомого фиолетового оттенка. Но что еще страннее, мягкие кресла на пуговицах, обшитые белым пластиком, были составлены в правильные ряды, как в зале ожидания аэропорта, и все фойе в целом смотрелось не гостеприимнее холодильной камеры на скотобойне. Наконец наша съемочная группа собралась, и мы, несколько подавленные этим зрелищем, вышли на улицу.

Точнее, попытались выйти. Двери раздвигались автоматически, но по обе стороны от них стояли портье, которые низко поклонились нам, как только двери распахнулись. Мы были польщены и очарованы, но проход оказался закрыт их склонившимися, касающимися друг друга головами.

Я сказал «простите», и портье склонились еще ниже. После еще одного «простите» они согнулись пополам, как две неполовозрелые русские гимнастки. Наконец, третье «простите» заставило их так плотно прижать головы к коленям, что проход оказался свободен, и мы с облегчением выскользнули наружу.

И попали, как кур в ощип. В Японии живет 121 миллион человек, и почти все они, казалось, работали портье в нашем отеле. Поскольку мы были иностранными гостями, нам не позволили ничего делать самим, даже давать на чай, поэтому я начал чувствовать себя не очень комфортно, видя, как носильщики ростом от горшка два вершка старались запихнуть два центнера съемочного оборудования в пассажирский Mitsubishi Super Exceed. На редкость идиотское имя, кстати, да и машина ему под стать.

Названное средство передвижения досталось съемочной группе, а продюсерская группа должна была перемещаться по японской земле на Mitsubishi Debonair. Стоит ли говорить, что автомобиль, в полном противоречии со своими французским названием, вид имел вообще никакой? Снаружи машина выглядела здоровенной, но внутренности оказывались микроскопическими, стоило вам сесть на убогое пластиковое сиденье. Места для пассажиров не было, потому что конструкторы этого автомобиля почему-то решили накидать в салон побольше всякого оборудования. Ну и что, что некуда всунуть ноги, зато на приборной панели стоит телевизор, который может показывать карту Токио.

Кстати, очень полезная вещь. Встроенный бортовой компьютер вычисляет ваше местонахождение и показывает его стрелочкой на карте. Если компьютеру сообщить пункт назначения, то он составит оптимальный маршрут — функция жизненно необходимая в растянувшемся на полсотни миль Токио.

Дело в том, что, в отличие от любого другого мегаполиса, в Токио при движении по городу вид из окна не меняется. Скажем, в Лондоне невозможно перепутать Сохо с Гринвичем или Кенсингтон с Доклэндс. Но в Токио все районы выглядят совершенно одинаково — серенькие, тесно прижатые друг к другу дома под моросящим дождем. Настоящая симфония бетона и неона, «Бегущий по лезвию» в Бедламе. Одним словом, Токио — это кромешный ад на земле. Сказать, что я возненавидел Токио всеми фибрами души, будет недостаточно сильным выражением моего отношения к этому городу.

Тем не менее в тот день я собирался кинуть взгляд на город из комфортного, кондиционированного ложа в Mitsubishi Debonair. Ровно в восемь часов утра мы сели в машину и направились к выезду с парковки отеля.

В девять часов мы все еще пытались пробиться к выезду с парковки отеля, а кровоснабжение моих ног остановилось.

В десять минут одиннадцатого автомобильная пробка чуть-чуть продвинулась, и мы наконец-то выехали с отельной парковки на соседнюю улицу. Четыре часа спустя мы проехали пятнадцать миль и добрались до промышленной зоны в Иокогаме, где расположен конструкторский центр Mazda.

Однажды я уже побывал на японском автозаводе и не обнаружил никаких отличий от обычного европейского автозавода. Может быть, хотя бы на этот раз получится узнать, думали мы, почему у японцев такие хорошие машины?

У нас машины собирают роботы, и у них машины собирают роботы. У нас есть сборочный конвейер — у них есть сборочный конвейер. У нас есть большие электронные табло с нормами выпуска продукции — у них есть большие электронные табло с нормами выпуска продукции. Однако когда их машины выезжают на дорогу, они не ломаются. А наши ломаются. Почему?

Я расспрашивал японцев на этот счет, но они совершенно искренне не знают ответа. Японцам вообще трудно представить, почему машина должна выходить из строя. Дело доходит до того, что японская машина, собранная в Британии, надежнее европейской машины, собранной в Британии. Очень хотелось бы знать почему.

Могу лишь предположить, что любые изъяны устраняются еще на этапе разработки: японские инженеры вылавливают потенциальные проблемы задолго до того, как автомобиль из стадии наброска на бумаге переходит на стадию сборки. Поэтому мы в нетерпении предвкушали встречу с персоналом конструкторского центра Mazda.