«Научил Жижка своих людей ставить боевые и хозяйственные повозки вплотную друг к другу, колесо к колесу, образуя мощное укрепление, сообразно тому, как многочислен был неприятель, насколько велики его силы и где происходил бой, придавал Жижка тому укреплению разные, знакомые крестьянам формы: мотыги, косы, граблей и других предметов сельского обихода. А когда приходилось ему трудно, приказывал он, если только стоял на горе, наполнить часть повозок камнями и вкатить их незаметно для врага в передние ряды своей конницы. И когда враг, стоящий под горой, шел в наступление, расступалась конница по приказу Жижки… Повозки стремительно катились вниз… Никто не мог их остановить — они мчались и наконец настигали врага, налетали на него и врезывались в неприятельские ряды. Все сокрушали, разбивали, валили, уничтожали они на своем пути».
И когда удар рыцарей целой части света разбился о стену из телег, это было, между прочим, и победой старого друга человечества — колеса. (Позже классовая борьба внутри гуситского лагеря привела к его распаду; дворяне предали гуситское движение.)
И колесо же за две с лишним тысячи лет до этого стало основой для вращательной мельницы — сначала ручной, потом приводимой в движение ослом либо лошадью. Почти тогда же поля стали кое-где поливать с помощью водоподъемного колеса. И водяное колесо стало, если забыть про парус, первым активным использованием сил неживой природы. Водяное колесо в Риме служило только для помола зерен. Но, попав в Китай, стало работать для кузниц и сукновален — путешествие, как я уже не раз говорил, обогащает изобретения.
В Европе водяное колесо стало энергетической основой для всего почти средневекового ремесла, не говоря уже о том, что оно монополизировало мельничное дело. В одном из районов Англии в конце XI века приходилось на каждые полсотни хозяйств по водяной мельнице. И как пишет английский историк С. Лилли: «Этого, несомненно, было достаточно, чтобы коренным образом изменить условия жизни людей». Вот как!
В том же XI веке, а то и раньше, появились первые мельницы, работавшие на силе прилива. А потом колесо, приводимое в движение водой, вздымало огромные молоты, раздувало кузнечные мехи, дробило железную руду и древесную кору.
В XII веке в Европе на помощь водяной мельнице пришла ветряная, тоже изобретенная совсем в другое время и в другом месте. Ее родиной был Египет, время создания ее — рубеж нашей эры, известно даже имя автора — Герона из Александрии, хотя в ту пору патенты не выдавали.
Путешествия, как видите, иногда занимали много времени, но совершались.
И если еще можно (но трудно) спорить о важности колеса для транспорта, то чем его можно заменить в промышленности — древней, старой, новой? Ведь и зубчатые колеса, скажем, тоже остаются колесами. Да и транспорт тоже не торопится отказываться от колес, сколько бы над этим ни работали изобретатели. Не зря наши луноходы тоже поставлены на колеса. А уж это ли не воплощенная техника будущего!
Уже говорилось о том, что фантасты часто готовы от имени человечества отказаться на будущее от колеса. Но не все, далеко не все.
В веселом фантастическом рассказе Ильи Варшавского «Второе рождение» конструкторы будущего, проникшиеся идеями бионики, принципиально отказываются от всего, что не опробовано природой. И когда некий старичок изобретатель предлагает им на рассмотрение свое изобретение — повозку, конструкторы обращают внимание на ее колеса, но делают печальный вывод: «…преобразователей подобного рода в технике не существует и быть не может. Природа ведь не знает вращения».
Илья Варшавский кончает свой рассказ печальной сентенцией: «Второе рождение колеса не состоялось. Чудо никогда не повторяется — на то оно и чудо».
Чудо ли изобретение колеса либо ошибка, но человечество обязано ему чрезвычайно многим.
А в целом история колеса, которое прокатилось, в конце концов, по всему миру, говорит и о том, что иногда предмет обожествления оказывается благодарным своим поклонникам. Но это бывает так редко…
Наконец, надо бы сказать вот о чем. На примере Центральной и Южной Америки видно, что цивилизация может возникнуть и долго существовать без колеса. Эксперимент тут выглядит достаточно убедительно. Тем не менее ясно, что с колесом жить все-таки лучше. А теперь задумаемся: интересно, мимо каких открытий прошли в ходе своей истории уже не только американцы, но и все земляне? Какие достаточно простые возможности случайно или не случайно остались вне поля зрения человечества?
Земной исторический эксперимент помочь тут с ответом не может. Нам нужен материал для сравнения. И мы его еще получим. Когда-нибудь инопланетный историк будет с удивлением расспрашивать историков земных, как это их прошлое могло обойтись без… Обошлись же индейцы без колеса — ответят ему. И может быть, гость переспросит: «Простите, а что это такое — колесо?»
ОТ ОТКРЫТИЯ К ОТКРЫТИЮ