Вокруг света за 100 дней и 100 рублей

Внизу стали собираться бабушки. Каждая считала за честь подняться по ступенькам на сцену и разузнать, действительно ли в пять вечера, как и каждую четную субботу, сегодня здесь начнутся ретро танцы. «Несомненно», «скоро-скоро» – слышали от меня они и, удовлетворенные, голубями усаживались на лавочках. Когда стая набралась порядочная, а мне надоело, что каждая будит меня, а не спрашивает подругу справа, я собрал манатки и направился в центральную мечеть.

Главному муэдзину было донесено, что пожаловал путешественник из России – муэдзин вышел проводить экскурсию под куполом мечети. Худощавый, темнобородый, ниже меня на полголовы, в мантии Равенкло и острыми игривыми глазами, он испустил в меня фотонов добра больше, чем я мог поглотить.

– Сие и есть ислам, – заключил он после получасовой тирады об основных постулатах религиозного исповедания. – А ты хорошую штуку делаешь, мир изучая. Кстати, у тебя-то есть женщина?

– Мама, сестра, девушка – все есть.

– Как, и девушка есть?

– Найдется.

– Почему она не с тобой?

– Она занимается другими делами.

– Но как ты ее оставил в своем городе?

– Обнял, попрощался и оставил. Что такого?

– Это очень, очень неправильно, – раздосадованно опустил глаза служитель мечети. – Вы женаты?

– Нет.

– Ужасно! Она не может оставаться без тебя.

– Почему не может? Может.

– Нет. Вдруг она будет гулять с мужчинами?

– Моя девушка может делать что угодно и гулять с кем угодно.

– Женщина может гулять только с мужем и с мужчинами-родственниками. С другими мужчинами, если они не являются ее мужем, ей позволено иметь только деловые контакты. Общаться с иными и в других случаях она права не имеет.

– И тогда это будет любовь?

– Да, самая настоящая.

– Это будет пытка. Любовь заканчивается там, где люди начинают хотеть владеть друг другом.

– Нет, любовь заканчивается там, где начинается грех, – скрестив руки на поясе и выдав голову вперед, произнес муэдзин.

– То, что ты описываешь, – это идеальное поведение пары в одной из восточных идеологий, но это не поведение любви. Любовь не терпит рамок – этим она отличается от творчества.

– Ты еще очень, очень юн и многого не понимаешь. Если женщина будет гулять с мужчиной, он может сексуально возжелать ее. Он даже не покажет ей это, но сам факт подобных мыслей – грех. Получается, грех совершил и тот, кто подвиг на такие думы, и тот, кто их позволил подумать. Ты хочешь, чтобы твоя женщина грешила?

– Нет, я хочу, чтобы она была свободна. Как по мне, держать ее под уздой – грех.

Человеку свойственно обманывать других, ибо в некоторых вещах признаться тяжело. Но чаще он обманывает себя, так как область того, в чем страшно признаваться себе, еще больше.

– Она может быть свободна в ваших отношениях, но при этом воспитана согласно заповедям семьи.

– Друг, давай не будем учить друг друга. Чтобы в нашем споре родилась истина, мне надо пожить в вашей коммуне с неделю, а у меня поезд сегодня вечером.

После он мне долго рассказывал, почему чтит Библию и зачем перечитывал ее и другие великие книги наряду с Кораном. «А вот буддизм – занятие бестолковое. Люди поклоняются придуманным ими идолам и еще верят в это», – усмехнулся он. Я же считал, что буддизм является скорее не религией, но системой практик, и поддерживал идею общего просветления, поэтому мы снова не нашли понимания друг в друге. Однако наши споры ему понравились, и он пригласил меня в круг казахских проповедников, где мы сели в тесную компанию и еще час философствовали о смысле нашей деятельности. Под конец я откланялся, взвалил рюкзак, под видом беседы с Аллахом прислонился к стене в дальнем темном углу и заснул на коврике звездным казахским сном до закрытия мечети.

В этот день путешествию исполнялся небольшой юбилей – десять дней. Мне написал знакомый и перекинул на карту долг в триста рублей, которые занимал еще полгода назад. Счастью не было конца. Затем я задумался, соответствует ли это правилам путешествия. Потом плюнул и под брызг разлетающихся капель из-под промокших кроссовок побежал в ближайший супермаркет.

Выбрав маленькую шоколадку и самый большой кусок мяса по-французски, я попросил разогреть его продавщицу на кассе. Она долго меня разглядывала, затем отправилась в каморку, где громко хлопнула крышкой СВЧ-печи. Пока она отходила, другие продавщицы лет тридцати повысовывались из-за своих кассовых аппаратов и принялись стрелять взглядами то в меня, то в друг друга, похихикивая. Ко мне подошел охранник:

– Ты сам откуда будешь?

– Вечер бодрый! Я из Рязани, то есть из Казани, путешествую потихоньку, – неуверенно пробормотал я, не подозревая, как здесь относятся к москвичам.

– Ооо, друг, так это ж недалеко от столицы нашего необъятного союза! Девоньки, вы слышали, откуда он пожаловал? – те утвердительно кивнули. – Ну-ка, сотворите чаю нашему подмосковному гостю.