Вокруг света за 280$

Переночевав возле Таунсвилла, у поворота на горнообогатительную никелевую фабрику, утром я быстро доехал до Карвела. Там меня забрала чета аборигенов. Всю дорогу до Инисфола они молча слушали кассету с музыкой кантри. Стив, с которым я въезжал в Кернс, четыре года прожил в этом городе. Но потом его потянуло странствовать. Думал, уезжает навсегда, но, пожив в Сиднее и Мельбурне, все же решил вернуться назад.

– Люди там другие.

На то, чтобы пройти по центральной улице и набережной Кернса, хватило двух часов. Был как раз отлив, и вода ушла далеко от берега, обнажив грязное илистое дно. Но народ это нисколько не огорчало, и пляж был полон отдыхающими. К сожалению, на круиз к Большому Барьерному рифу времени у меня уже не было. Пора было отправляться в обратный путь.

Идти на окраину пешком было долго, да и лень. Поэтому я стопил прямо в центре. И удивительно быстро добился успеха. Джон, работник местного госпиталя, повез меня к началу хайвэя. По пути он рассказал о своей русской пациентке, которая страдает, возможно, не самым серьезным, но самым широко разрекламированным во время моего пребывания в Австралии, заболеванием: «синдромом пассажиров эконом-класса». Считается, что из-за долгого сидения и отсутствия двигательной активности во время трансокеанских перелетов у них нарушается кровообращение в ногах, что может приводить к патологическим последствиям.

– А у дальнобойщиков такого не бывает?

– Как правило, нет. Им на педали давить приходится, да и в машине они сидят не все время: останавливаются заправиться, поесть, просто размять ноги.

Вдоль дороги тянутся сахарные плантации. Для работы на них в 1891 г. в Таунсвилл привезли целое судно иммигрантов из Италии. Итальянцы работали усерднее, чем потомки английских каторжников, держались сплоченно. Это привело к конфликтам с местными британскими эмигрантами. Поэтому возникла идея построить свой, итальянский город. Так между Кернсом и Таунсвиллом возник Ингхам.

В Ингхаме я попал в машину к Роберту Ленгу, только что вернувшемуся из Юго-Восточной Азии, где он несколько лет работал в Лаосе и Мьянме.

– Там люди до сих пор питьевую воду домой на себе носят из ближайшего ручья и ухитряются выживать, получая за работу от пяти до десяти долларов в месяц. И вот возвращаюсь я в Австралию и слышу, как в местном совете обсуждается животрепещущая проблема: установка светофоров и специальных знаков на том месте, где дети два раза в день переходят дорогу. И на это собираются потратить 50 тысяч долларов!

Роберт высадил меня на трассе за Карвелом и пожелал успеха.

– Если не уедешь, приходи ночевать ко мне – вон там за деревьями виднеется мой дом с белыми и красными стульями на веранде.

Как я и предполагал, в сумерках меня никто не брал, поэтому, как только стемнело, я отправился к Роберту слушать его рассказы о жизни в Мьянме и смотреть телевизор.

Утром электрик Крис на микроавтобусе, забитом строительным инструментом, довез меня до Таунсвилла. А там я попал к молодому парню, который как раз только-только устроился работать учеником электрика.

Немец на «Форде» оказался владельцем фирмы, специализирующейся на торговле морепродуктами. Каждую неделю он мотается в Макай и обратно. И каждый раз высматривает на трассе автостопщиков. Ездить одному по одной и той же трассе очень скучно.

На окраине Макая меня подобрал Грег Ротакер – владелец компании See Australia Holidays, организующей групповой отдых для персонала крупных компаний.

– Если честно, то мне уже надоело этим заниматься. Фирме всего 14 лет, а мне кажется, что все тридцать. Очень все однообразно: одни и те же люди, одна и та же работа.

Возле Мариборо я надолго застрял. Позиция была замечательная – перед самым началом мотовея. Но никто почему-то не останавливался. Именно от полной безысходности у меня поднялась рука на удивительно дряхлую колымагу с заваленным всяким хламом прицепом. Внутри хлама было не меньше – прямо лавка старьевщика на колесах! Водитель тоже попался колоритный. На руке у него кровоточила огромная ссадина, а подбородок был разбит. Джим постоянно прикладывал к нему сомнительной чистоты платок, пытаясь остановить кровь.

На очередном подъеме двигатель зачихал, и машина задергалась.

– Черт возьми, у меня кончается бензин! Только бы не здесь, за холмом будет заправка.

До вершины холма мы кое-как дотянули на подсосе. Свернули с автострады на поворот в сторону Куроя – под горку машина шла с выключенным двигателем. Когда мотор последний раз чихнул и затих, до ближайшей заправки оставалось еще километра три. Джим взял канистру и пошел в сторону города, голосуя на ходу. Я взвалил на плечи свой рюкзак и отправился вслед за ним. Интересно, что его, голосующего на ходу пустой канистрой, забрали буквально сразу, а я еще продолжал идти. И вскоре увидел, как он идет навстречу с полной канистрой. И тут же, на моих глазах, он поймал попутку и, садясь в нее, крикнул мне:

– Подожди! Через пять минут буду!