Вокруг света за 280$

Аборигены, еще не забывшие опыт предков, могут найти воду и в пустыне. Белые австралийцы пешком не ходят. А воду они возят с собой в канистрах. Мы же были в самом невыгодном положении: искать воду мы не умели, а таскать ее на себе не могли. И все же выход нашелся. Я придумал «автостопный» метод найти воду в пустыне. Делалось это так. Идем мы по дороге, подголосовывая всем проходящим мимо машинам. Никто, как водится, не останавливается – или места нет, или попутчиков брать не хотят. Если же вместо стандартного автостопного жеста показать, что просишь попить: поднести ладонь, как бы сжимающую стакан с водой, ко рту, почти каждый затормозит (особенно часто – те, кто едет в противоположном направлении и имеет хорошую отговорку: «Вот если бы я ехал в ту сторону, то я бы обязательно…»). В пустынях никто не отправляется на машине в дорогу без запаса питьевой воды. Даже те, кто спокойно проехал бы мимо голосующих автостопщиков, не могли не помочь «умирающим от жажды». Заодно с нами делились и продуктами. Открыв этот способ и убедившись в его стопроцентной эффективности, мы стали чувствовать себя в пустыне совершенно свободно и могли ходить целыми днями, вернее, утром или вечером – обеденное время по примеру аборигенов мы предпочитали проводить в тени эвкалиптов.

В этой части Австралии очень много туристов-улиток. Они двигаются так же медленно и так же тянут за собой свой домик – «караван» на колесах. Многие австралийцы, выйдя на пенсию, продают свой дом, покупают машину с «караваном» и отправляются в бесконечное путешествие. У одних оно длится год-два, у других – 10–20 лет. Это уж как повезет. Когда же путешествовать становится уже невмочь, опять можно все продать и поселиться в одном из домов престарелых.

Подвозили нас чаще всего местные фермеры. Через несколько дней я даже стал понимать, о чем они говорят. Австралийский английский оказался не сложнее китайского английского или лаосского английского. Нужно только немного попрактиковаться и усвоить сленг. А в этом мне все активно помогали.

Квинсленд

Граница, отделяющая Северную территорию от штата Квинсленд, обозначена не только большим плакатом, но и длинным, уходящим к горизонту забором из колючей проволоки. Сразу появилось ощущение, что здесь вольница заканчивается и мы въезжаем в зону строгого контроля.

Майкл – шофер нашего грузовика – подтвердил мои предположения:

– Закрываем вас в кузове наглухо. Сидите тихо, не высовывайтесь. Особенно, если нас, не дай бог, остановит полицейский. В Квинсленде людей в кузове перевозить запрещено. Штраф – 200 долларов с водителя и по 150 долларов с каждого пассажира.

Так мы и поехали: разглядывая первый на нашем пути австралийский штат в щелку – почти как заключенные, изучающие красоты Сибири сквозь решетку «столыпинского вагона». Было у нас и право на прогулку: на какой-то пустынной заправке нас выпустили немного размять ноги.

Так взаперти и доехали до Маунт-Айса – самого большого города мира. Может, его еще и не внесли в этом качестве в Книгу рекордов Гиннесса, но стоило бы. Как вам город, у которого центральная улица тянется на 140 километров? Да и площадь он занимает сравнимую с половиной Московской области. Правда, среди «городских» зданий большая часть – шахты и горно-обогатительные комбинаты; а жители – все больше горняки и металлурги.

Я в Австралии привык ночевать в буше. Мне это даже нравилось: свежий воздух, чистое звездное небо, попугаи поют, сверчки пищат, ядовитые змеи и пауки ползают. А Татьяна Александровна страдала ностальгией по церквям – очень уж она к ним в Юго-Восточной Азии прикипела. В Австралии мы уже видели несколько церковных зданий, но все они оказались давно брошенными, и ей скрепя сердце приходилось соглашаться на очередной «кемпинг». Но вот в Маунт-Айсе нам попалась первая «настоящая» церковь. Татьяна Александровна обрадовалась, будто стала свидетелем Второго пришествия.

– Пошли-пошли, зайдем, – она потянула меня за рукав.

Лютеранская церковь Святого Павла была закрыта – как это обычно и бывает по будним дням с протестантскими церквями. Во дворе тоже было пусто. И только в прицерковном детском саду нашлась живая душа. Какая-то женщина, скорее всего, заведующая, занималась бумаготворчеством.

– Пастора нет, будет только в воскресенье.

Нет так нет. Сели за столик возле церкви поужинать чем бог послал: лимонад и хлеб с арахисовым маслом. Сидим, жуем, никого не трогаем. Заведующая закончила свою работу, закрыла детский сад и пошла к своей припаркованной во дворе машине. И тут увидела нас. Подошла – пожелать приятного аппетита.

– Оставайтесь здесь на ночь. Церковь я вам открыть не могу. Но у меня есть ключ от душа с горячей водой. А спать вы можете во дворе. Дождя ночью не будет.