Вокруг света за китами

Мы в море. Наконец-то! Кончилось почти четырехмесячное ожидание отплытия.Еще четыре месяца назад я вовсе не думал об «Алеуте» и без особого энтузиазма, вернее сказать, недоверчиво выслушал предложение отправиться на нем в далекое плавание, с задачей изучать китов и китобойный промысел. Мало кто тогда в 1932 году знал, что Акционерное Камчатское общество перестроило большое океанское судно «Алеут», более 11 000 тонн водоизмещения, в пловучую китобойную базу-фабрику. Смутное представление об этом имел и я. Поэтому-то так недоверчиво слушал я нашего известного исследователя морских зверей С. В. Дорофеева. Но Сергей Васильевич человек упорный; призвав на помощь руководителя Союзморзверпрома Б. Т. Селиверстова и моих товарищей по работе, он убедил и меня.2 апреля 1932 года говорили мы об «Алеуте» и китобойном промысле, а 5-го экспресс увозил меня в Ленинград, где формировалась экспедиция. Я коренной дальневосточник, в то время аспирант Института рыбного хозяйства, и всякое новое дело, а особенно такое, как китобойное, которое тоже организовывалось на Дальнем Востоке, привлекало меня. В море я не был новичком. Две большие морские экспедиции в моем активе, морской болезни я не испытываю, первые плавания у меня прошли на великолепном паруснике, трехмачтовой океанской научно-исследовательской шхуне «Росинанте», и поэтому предстоявшее плавание обещало много интересного.Телеграмма из Ленинграда говорила о том, что «Алеут» уйдет в плавание в двадцатых числах апреля.Быстро промелькнули десять суток в поезде. С. В. Дорофеев, едущий со мной до Москвы, помогает в составлении научного плана, исходя из наших дальневосточных условий, которые он также хорошо знает. Книги наши мало говорят о китах и китобойном промысле, а в некоторых мы находим совершенно неверное мнение, что наша страна никогда не сможет заняться китобойным промыслом, так как затраты на организацию его велики и вряд ли окупятся.В Ленинграде выясняется, что выход «Алеута» задерживается. Руководители флотилии поручили мне заняться подготовкой научной части. Но тут вторая, на этот раз очень приятная неожиданность. С нами идет в плавание профессор Н. А. Смирнов. Нестор Александрович — ученый с мировым именем, лучший знаток морских млекопитающих, и стать ассистентом такого ученого для меня большая радость.Готовиться, так готовиться, — и вот мы с Нестором Александровичем принимаемся за работу; по целым дням я сижу в Зоологическом институте Академии наук, в библиотеке, роюсь в старых фолиантах, делаю выписки, перевожу иностранные работы, черчу карты и выписываю координаты мест убоя китов. По вечерам я у Нестора Александровича, в его так многим известной квартире на Мойке. До поздней ночи засиживаемся, составляя карту пути с указанием, где, когда и каких китов мы можем встретить во время далекого рейса. Маршрут известен: это Ленинград — Киль — Ямайка — Панама — острова Ревилля-Хихедо (Мексика) — Сан-Франциско и вдоль американского материка в Берингово море — цель нашего путешествия; из Берингова моря, по окончании промысла, — во Владивосток, — этим я завершу свое кругосветное путешествие.

1 Форштевень — передняя часть корабельного набора (массивная литая или кованая), служащая продолжением киля и образующая нос корабля. Киль — основная продольная связь корабля, проходящая по всей его длине в середине днища. Служит для обеспечения продольной прочности судна. Киль на деревянных судах — выступающий наружу брус, к которому прикрепляются шпангоуты («ребра»). Киль на железных судах — вертикальный (состоящий из непрерывных вертикальных листов, склепанных между собой и поставленных на горизонтальный киль), идет по всей длине судна.2 Корма — задняя часть корабля.