Вокруг света за погодой

Весь рейс до начала эксперимента эти тонны приводились в порядок, размещались в разных помещениях и даже реконструировались руками великого механика Марта Тийслера. Но зато к первому дню дрейфа все оборудование было так отлажено, что эстонцы могли целиком отдаться чистой науке.

– Юло, – обратился я как-то к руководителю группы, – прошлой ночью я видел ваших ребят за работой, утром они носились от прибора к прибору, днем готовили перфоленты, вечером прокручивали их на ЭВМ. Когда вы, извините за бестактность, спите? Или это не предусмотрено научной программой?

– Откровенно говоря, не предусмотрено, – согласился Юло. Видите ли, мы подсчитали: для того чтобы выполнить программу, нам необходимо восемь человек, а имеются в наличии пятеро. Значит, на каждого падает примерно двойная нагрузка – с учетом авралов и прочих работ по судну, не имеющих прямого отношения к нашей программе. Но вы не подумайте, мы спим – по графику. Вот, смотрите: через двадцать минут встает Андрее и ложится спать на два часа Херберт, после него отдыхает Олави, которого заменит Март.

– А вы?

– А я сплю сейчас, – улыбнулся Юло и, не давая мне рассыпаться в извинениях, добавил: – Не беспокойтесь, я привык.

Меня интриговало, что при таком сверхжестком режиме иные из этих одержимых тратили время на совершеннейшие пустяки. Так, Олави, а иногда Март с чрезвычайно деловым видом прогуливались по палубе с фотоаппаратом, то и дело щелкая затвором. Но потом я заметил в их действиях систему: фотографировали они не сцены рыбалки и даже не товарищей по плаванию, а лишь облачное небо, причем каждые десять минут.

– А мы вообще витаем в облаках, – отшутился Юло. – Ведь это так поэтично! Вот мы и слагаем коллективную поэму на основе, между прочим, и фотографий, которые делают Олави и Март.

– А название придумали? – поинтересовался я.

– Ну, примерно такое: «Радиационные поля атмосферы в тропиках в условиях переменной облачности». Доходчиво?

– Немножко длинновато, но эффектно. Читательский успех обеспечен. А теперь расскажите подробности.

Юло взглянул на часы, вычислил количество минут, которыми он может пожертвовать, и, избегая сложных для аудитории терминов, прочитал нижеследующую короткую лекцию: – Как известно, наша планета – это термодинамическая машина, которая преобразует поступающую к ней от Солнца энергию. Как, например, паровоз, только размером побольше и устройством посложнее. Познать законы распространения солнечной энергии, или, иначе говоря, радиации – задача необъятная, но в человеческих силах решить ее по частям. Наша группа давно занимается облачностью – самым изменчивым состоянием атмосферы. Значение облачности огромно, так как она – один из самых главных факторов регулирования климата на Земле. Мало облаков или нет их совсем – засуха, слишком много – проливные дожди. Проблема из проблем! До последнего времени науку интересовало в основном два состояния атмосферы: либо ясная погода, либо сплошная облачность. К изучению же переменной облачности теоретики только подходят. Это и есть наша тема. Но пока что мы проводили исследования только на материке, совместно с Институтом физики атмосферы в Москве и Украинским гидрометинститутом. А над морем, особенно в тропиках, где аккумулируется наибольшее количество радиации и атмосферные процессы исключительно мощны, исследования ведутся впервые. Пока все понятно?

– Как дважды два, – кивнул я. – Очень большим, важным делом занимаетесь. Помню, был я однажды на футболе – и вдруг переменная облачность. Промок до нитки.

– Тогда пойдемте дальше, – рассеянно произнес Юло. – Гм… ладно… На чем мы остановились?

– Промок до нитки, – напомнил я. – Пустяки, я выпил тогда горячего кофе и даже не кашлянул.

– Это очень, очень удачно, – задумчиво сказал Юло. – Значит, переменный футбол… то есть облачность…

Вскоре, однако, Юло восстановил нить повествования и продолжил: – Весь комплекс аппаратуры мы создали в своем институте и привезли с собой. При ее помощи мы измеряем потоки радиации, доходящие до уровня моря, общий радиационный баланс и яркость неба в конкретном направлении. Олави и Март, как вы уже, наверное, догадались, фотографируют не птичек, а облака. Кроме того, у нас есть специальный объектив, который дает возможность заснять весь небосвод. Называется этот прибор довольно необычно – «Рыбий глаз».

– Это уже было.

– Где? – удивился Юло.

– У Льва Кассиля, в «Кондуите и Швамбрании». Но не беспокойтесь, у него «Рыбий глаз» был не объектив, а директор гимназии.

– Понятно, – терпеливо сказал Юло. – Так на чем мы остано…

– На директоре гимназии. После революции его уволили за несоответствие с занимаемой должностью.

– Это очень интересно. – Юло взглянул на часы. – Вы расскажете о нем после, хорошо?.. Вернемся к нашим облакам. Ввиду того, что облачный покров очень непостоянен во времени и пространстве, нам необходимо получить как можно больше данных об изменении полей радиации. Это одна из важнейших составных частей нашей работы.