Вокс Доминус (ЛП)

— Давайте уходить, — горько сказал Нарен. — Нам нечего тут делать. Третье Воинство мертво.

Когда Мардук пытался сфокусировать взгляд на ее лице, оно расплывалось и размазывалось, становясь неразличимым, как будто его скрывал психический капюшон. Даже от попыток у Мардука болели глаза. Если он смотрел на нее искоса, направляя взгляд мимо, то видел, что у нее обычные, ничем не примечательные черты. Но стоило взгляду снова переместиться на лицо, как то опять исчезало, превращаясь в размытое пятно.

— Что это за мерзость? — выдохнул Сабтек. Его голос дрожал.

— Она прорицатель, и она изумительна, — сказал Мардук. — Ее зовут Антигана.

— Откуда вы знаете имя… этого ребенка… мой повелитель? — спросил Сабтек.

— От нее, — лицо Мардука озарилось улыбкой. — От ребенка у нее только это тело. В ней обитают души других прорицателей и скальдов. Их так много! Провидцы, ведьмы, мистики, старухи. Этот род могуч и чист. Перед ней была та, которую звали… Чаттор? Нет, Чаттокс, — поправился Мардук. — Ее сразили болты и пламя генных сородичей Имперских Кулаков, хотя вместо желтого те носили черное.

— Храмовники, — произнес Сабтек. — Ублюдочное потомство Дорна.

— Да, Храмовники, — отозвался Мардук. — Я вижу их. Она показывает мне свои смерти. До Чаттокс была Демедика, а перед той — Арабис с Давина. Я правильно понимаю?

Мардук тихо и изумленно рассмеялся.

— Давин? — переспросил Сабтек.

— О да, — произнес Мардук. — Ее кровь подлинна.

Я вас ждала, — пропульсировала девочка.

Наргалакс замер на месте, вынудив Энусата остановиться, чтобы не врезаться в него.

— Нет! — произнес капитан Гвардии Смерти. — Она моя!

— В чем проблема? — поинтересовался Энусат.

— Предательство, — сказал Гвардеец Смерти, продолжая смотреть прямо перед собой. Все его веселье испарилось, будто озеро в лучах восходящего солнца, правая рука потянулась к эфесу ржавого меча. — Она принадлежит мне!

— О чем ты? — спросил Энусат. — Чье предательство?

Нарен и двое уцелевших Кровников почувствовали, что что-то происходит, и оборачивались. Ощутив неладное, они начали окружать одинокого Гвардейца Смерти. Кровники пока еще не поднимали оружия, однако Энусат чувствовал их напряжение.

— В чем дело? — прорычал Нарен, развернувшись и топая обратно по неровному полу.

— Я не лгал, — произнес Наргалакс. — Когда мы нашли этот корабль, он был точно в таком же состоянии.

— Я верю тебе, Наргалакс, — ответил Энусат. — Но о каком предательстве ты говоришь?

Капитан Гвардии Смерти повернул голову к Первому Послушнику.

— Вы пытаетесь забрать то, на что не имеете права, — сказал он. Синий глаз больше не улыбался. Там была лишь холодная пылающая злоба. — Глупцы. Из-за своей жадности и жажды власти вы погубили себя.

— Мне не нравится твой тон, Гвардеец Смерти, — произнес Нарен. — Это вы забрали то, что вам не принадлежало: этот корабль.

— Я не лгал, — повторил Наргалакс. — К моменту, когда я нашел этот забранный Садом корабль, твоего драгоценного Воинства уже не было. Сила Отца Чумы растет. Его территории расширяются. Я выполнял свой долг. Был избран мир по ту сторону завесы. Я пошлю на него этот корабль, еще сильнее увеличивая владения Дедушки Нургла. Я не испытывал вражды ни к вам, ни к тем, кого уже забрал Сад. Но теперь вы присоединитесь к ним.

— Сад… Нургла? — спросил Нарен. — Ты говоришь так, будто он разумен.

— Так и есть, — сказал Наргалакс. — Несмотря на все ваши книжки и пение… ты ничего не знаешь, малыш.

— Не было никакого предательства, — произнес Энусат. — Ты ошибаешься.

— Нет, — отозвался Наргалакс. — Предательство… происходит даже сейчас.

— Мардук, — прорычал Нарен. — Что сделал этот глупец?

— Убил вас всех, — ответил Наргалакс, и все изменилось.

Последовало сбивающее с толку ощущение крена, нечто сродни дезориентации при переходе в варпе. На Энусата накатила тошнота, он почувствовал, как вздымается гортань, а кислота жжет заднюю стенку горла. Затем все прошло, и Первый Послушник увидел, что они уже не в трюме корабля.

— Во имя богов, что это? — произнес он, озираясь вокруг.

Они стояли в глубине гниющих джунглей — настоящих джунглей. Над головой сплетались перекрученные ветви разлагающихся деревьев, размеры которых противоречили здравому смыслу. Они образовывали непроницаемый полог, с которого в изобилии свисали лишайники, лианы и грибы. Через немногочисленные просветы в этом невероятном куполе можно было разглядеть желтые сернистые небеса.

В воздухе было полно мух, многие из которых раздулись до гигантских размеров, а земля была покрыта толстым слоем гниющего дерна, червей и ползучих насекомых. В подлеске виднелась зловонная река, наполненная трупами утопленников. Вдали скорбно звонили колокола, как будто созывая верующих на похоронную службу.