Вокзал

Положение неожиданно осложнилось. Сначала Александр Михайлович и в самом деле думал отпустить Виктора домой, внушив ему, что надо вести себя хорошо. Но теперь стало ясно, что он связан с преступными элементами и, будучи отпущенным, завтра, а то и сегодня, пойдет к ним, выложит весь разговор здесь, и те постараются скрыть следы совершенной кражи.

- А эти ребята не обижают тебя? - спросил Александр Михайлович, делая вид, что старательно пишет протокол.

- Кто?

- Ну эти - Обалдуй с Ежом?

- Нет. Они меня любят. Водки всегда дают. Они хорошие.

- А как их зовут-то?

- В протокол это не надо. Это ни к чему, - сказал Виктор. - Зачем еще людей впутывать, правда?

- Конечно, - согласился Александр Михайлович, - я так, из любопытства.

- Обалдуй - Васька, а Еж - Виталька. А я - Витька. Мы - три «В». Правда здорово - три «В»? А у вас здесь столовой нет? Жрать что-то очень хочется.

- Столовой у нас нет. Но я сейчас что-нибудь придумаю. Тебе дадут поесть.

- А, может, все же домой поеду?

- Мы это сейчас решим.

- С начальством?

- Да. Пошли.

Гвоздев отвел Виктора в дежурную часть и велел ему посидеть там и немного подождать, «пока он побеседует с начальством». Дал дежурному денег и попросил его послать кого-нибудь в буфет на вокзал купить для Виктора еды.

Александр Михайлович пошел в отделение уголовного розыска, надеясь застать там Лукина, но инспектор уже ушел домой. А надо было принимать срочные меры и как можно скорее выявить этих самых Обалдуя и Ежа. Если бы сейчас Лукин находился в отделе, все было бы проще. Позвонил Лукину на квартиру, но он домой еще не пришел. Задачу теперь приходилось решать самому.

«Что же предпринять?» - думал Гвоздев, направляясь в дежурную часть, где его ждала неприятность. Огорченный дежурный возвратил ему неизрасходованный рубль и сообщил, что Виктор Сорока, попросив разрешения сходить в туалет, ушел и не возвратился.

Как и предполагал Гвоздев, сбежавший Сорока тут же направился к своим дружкам. Однако следователь все же успел опередить его. Позвонив в Липкино и сообщив местным сотрудникам милиции обстановку, он с облегчением услышал в ответ, что парни с кличками Обалдуй и Еж здесь хорошо известны. За их квартирами установили наблюдение. В этот же вечер были задержаны Василий Рябов - Обалдуй и пришедший к нему Сорока.

Упирался Рябов недолго. Уже наутро он рассказал, что украденные продукты они с Ежом продали человеку, которого знали по прозвищу Дубило.

Выдавать этого Дубилу Рябов явно не хотел. Он довольно подробно объяснил, как они проникали в магазин, как вытаскивали продукты, показал, куда отнесли украденное. Но совершенно не мог обрисовать Дубилу, говоря, что видел его только ночью и не запомнил. Дубило отдал ему семьдесят пять рублей и сказал, чтоб ближе чем за три версты они подходить к тому месту, где сложили продукты, и не думали. Все же примерно через час Рябов пошел посмотреть, что произойдет дальше. Но тайник был пуст.

Розыском Дубилы занимались липкинские сотрудники милиции, это входило в их задачу, но Гвоздева что-то тревожило в этой истории, интуиция упорно подсказывала ему, что здесь есть какая-то связь с делами, находящимися в производстве у него самого.

Размышляя об этом, капитан вдруг вспомнил, что совсем недавно в разговоре с Сонькиным столкнулся с созвучной кличкой - Кандыба.

Вечером к Александру Михайловичу зашел Лукин.

- Я, кажется, выхожу на него, - сказал инспектор. - Человек, носящий кличку - Кандыба, живет в собственном домике на окраине города, трудится кочегаром в средней школе: сутки работает, двое отдыхает. Ведет трезвый образ жизни. Вдовец, но имеет, так сказать, постоянную подругу. Она приходит в его дом и остается там иногда на ночь, а иной раз на день-другой. Стирает, куховарит и прочее… Кандыба домосед, почти никуда не ходит, гостей не принимает.

- Кто же это?

- Антон Прохорович Дыбин. Звучит: Дыбин - Кан-дыба.

- Но тот-то - Толик. Раз Толик, значит, еще молодой. Этому сколько?

- Родился в 1935 году, в Витебской области. В нашем городе живет с 1956 года. Отслужив в армии, с товарищем приехал сюда. У приятеля была сестра, Дыбин с ней познакомился, а потом и женился. Она была бездетной вдовой, на одиннадцать лет его старше. Три года назад угорела и умерла.

Лукин полистал страницы своих материалов.

- В последние дни на работу к Дыбину два раза приходил мужчина лет тридцати, высокий, костистый, чуть сутуловатый, руки длинные. Лицо сухощавое, нос орлиный. Ничего не приносил. Придет, посидит, покурит и уйдет.

- А почему, Николай Степанович, ты думаешь, что этот Дыбин и есть Кандыба?

- Родинка у него над бровью.

- Над какой бровью - над левой, над правой?

- Сам-то я еще не видел.

- А та женщина, которая приходит к Дыбину, не Вятка ли?

- Не думаю. Личность этой женщины пока устанавливается.

- А как же ты на Дыбина вышел?

- Просто. Подумал: Кандыба - либо фамилия такая - Кандыбин, либо кличка от фамилии с корнем «дыба». Городские паспортисты помогли. Обнаружилось - Дыбин. Я им заинтересовался, а у него бородавка над бровью…

- По моим сведениям, Кандыба должен быть моложе.

- Этот тоже не очень старый.