Вокзал Ватерлоо

В общем-то, они и были наставник и студентка. На одном из совместных занятий Стивен и Мод договорились, что не будут спешить с близостью. И в кабинете доктора Кендалла, да и вообще в Оксфорде это было рискованно. Какая может быть романтика в торопливых объятиях и поцелуях, если нужно прислушиваться к стуку в дверь, оповещающему о приходе слуги или о возвращении соседки по комнате? О какой романтике может идти речь, если приходится торопиться, тайком встречаясь в общежитии или в местной гостинице, где постоянно надо быть настороже, где обстоятельства не позволяют отдаваться друг другу самозабвенно?

А они оба хотели романтики, той романтики, которая свела их вместе, — романтики, увековеченной во вдохновенных строках поэтов, которые отважились жить полной жизнью, не останавливаясь ни перед чем в поисках прекрасного и любви. И у Стивена с Мод тоже будет своя романтика. Но только не в Оксфорде.

— Тогда в Лондоне, — предложил Стивен на занятии в тот день.

— Да, — согласилась Мод.

— В эти выходные, — сказал Стивен.

Он стоял у Мод за спиной. Она не видела его, но слышала. И не только его голос, но и прерывистое дыхание. А потом заметила, что и сама дышит тяжело, что у нее гулко бьется сердце. Стивен был прав. Нечто важное происходило между ними, что-то такое, что заслуживало большего, чем то, на что они могли решиться здесь, в отнюдь не идеальных условиях.

Поэтому в кабинете доктора Кендалла они обуздали свои порывы, поправили на себе одежду, пригладили волосы. Но мысль о разлуке обоим была невыносима, и после занятия Стивен вызвался проводить Мод до общежития. Она согласилась. Шагая через дворики, отделявшие кабинет от входа в колледж, оба надеялись, что они похожи на кого угодно, но только не на тех, кем были, — влюбленных, почти любовников, раздумывающих, как бы ускользнуть ото всех незаметно, чтобы провести время вдвоем

— Только я, как ты понимаешь, не могу ручаться за то место, которое имею в виду, — предупредил Стивен.

— Это не важно.

— Мне известно одно лишь его название. Я просто слышал о нем, только и всего.

— Стивен, мне все равно.

— Знаю, знаю, — сказал он. — Просто я хочу, чтобы все было…

— Идеально.

Он рассмеялся.

— Должно быть, я рассуждаю, как полный идиот.

— Нет, — возразила Мод. — Ты рассуждаешь, как настоящий романтик.

Они дошли до высоких железных ворот с переплетающимися латунными лозами, остановились и повернулись друг к другу — впервые с той минуты, как покинули кабинет. На холоде клубился пар от их дыхания.

— Наша выдержка достойна восхищения, ты не находишь? — заметил Стивен.

— Достойна восхищения? — отозвалась Мод. — Значит, это так теперь называется? Что ж, запомню. Не знала, что романтики считали выдержку добродетелью.

Стивен улыбнулся знакомой ей застенчивой улыбкой. Мимо прошла толпа смеющихся девушек.

— Значит, в субботу, — сказал Стивен сухим тоном, на тот случай, если кто-то прислушивается к их разговору.

— Да, в субботу, доктор Кендалл. — Мод чуть помедлила на тротуаре, вдыхая морозный вечерний воздух, и затем поспешила вслед за группой студенток.

И вот, наконец, наступила суббота. Со дня последней встречи со Стивеном Мод почти ни о чем другом не думала. Эдит и должностным лицам, предоставляющим студентам разрешение на увольнительную из университета, она сказала, что едет в Лондон на выходные, дабы повидаться с дядей, приехавшим из США в Европу с дипломатической миссией. Мод и сама удивилась тому, как легко ложь слетела с ее уст. Еще больше ее поразило то, что подозрительная, проницательная Эдит с готовностью проглотила эту ложь. Стивен тоже солгал жене, сказав, что ему нужно провести в Лондоне кое-какие изыскания для своей диссертации.

Но с ложью, она надеялась, было покончено — с ложью, уловками, пантомимами на улице и неловкими встречами на рынке. По крайней мере, на одни выходные Мод хотела оставаться самой собой, и Стивен тоже хотел быть самим собой, и никто им в том не мог помешать. Откинувшись на сиденье в поезде, по-прежнему сохраняя благоразумную дистанцию между собой и Стивеном, Мод спрашивала себя, как спрашивала вновь и вновь все последние двадцать четыре, сорок восемь, семьдесят два часа после того, как они расстались у общежития, такой ли она всегда представляла себе любовь?

Нет.

Нет. Но только потому, что любовь она вообще никак себе не представляла. Во всяком случае, не по-настоящему. Не так, как сейчас. До знакомства со Стивеном она понятия не имела, что такое любовь.

Разумеется, в школе она обращала внимание на мальчиков. Трудно было не заметить, как сильно за лето они раздались в плечах, как возмужали. Ну а дальше что? Что следует за поцелуями, прогулками и обещаниями регулярно писать друг другу из колледжа? Здесь воображение всегда подводило Мод. Нет, не совсем так. Воображение подводило ее в отношении мальчиков, с которыми она общалась дома. Ведь что они могли предложить девушке, которая хотела — хотела больше того, что они могли ей дать?