Вокзал Виктория

Она постоянно повторяла, что Вика – женщина-загадка. Неудивительно, что ей были интересны Викины отношения с мужчинами. Да и уроки какие-нибудь полезные хотела извлечь, может. Люда напоминала Вике мамашу Татьяны Лариной – так же умела супругом самодержавно управлять, и точно так же дела у нее шли на стать.

А от Вики в смысле уроков управления мужчинами пользы быть не могло.

– Не знаю, – пожала плечами она. – Мне с ними очень быстро становилось скучно.

– Ой, ну не могу я от тебя! – расхохоталась Люда. – Мужчина тебе что, аниматор?

Она была права. Вика и сама понимала, что такое объяснение – скучно, мол, становилось – уместно давать девочке подросткового возраста, а не ей. Но что с этим поделаешь? Можно научиться уступать друг другу – да, взрослые люди должны это уметь. Можно прощать друг другу слабости, мелкие и даже не очень. Но как приспособиться к тому, что тебе скучно с человеком, которого ты видишь каждый день? Как научиться с ним при этом жить? И, главное, зачем, чего ради этому учиться? Тратить свою единственную жизнь на совершенно постороннего человека – какая в этом мудрость?

– А вот с одним мне не скучно было! – вспомнила Вика. – Он веселый был и умный. И, кстати, аниматором как раз и работал. Я с ним в Греции познакомилась, в отеле.

– Он грек, что ли, был? – спросила Люда.

– Нет, он был из Челябинска. Подработать приехал. Ну и вышел у нас с ним типичный курортный роман. Потом он мне весь ящик любовными письмами заспамил. А потом ко мне в Крамской приехал.

– И что? – заинтересовалась Люда.

– На работу устроился, на ГЭС. Месяц поработал – в таксопарк перешел. Потом и оттуда уволился. Денег ему на жизнь хватало, он в Челябинске квартиру сдавал, а на себя и Витьку я и сама зарабатывала. Витьке семь лет тогда было, он спрашивает: дядя Женя, а почему ты на работу не ходишь? А тот ему отвечает: сейчас в мире новая концепция. Тут и я заинтересовалась. Какая же, говорю, новая концепция на этот счет явилась в мир? А теперь, говорит, достаточно одного процента рабочей силы и ресурсов, чтобы обеспечивать для всех людей их основные потребности. И в работе на износ, говорит, нет смысла для общества, наоборот, если все начнут меньше работать, то не будет безработицы, потому что на одно рабочее место можно будет брать двух или даже трех людей.

– Логика, между прочим, есть, – хмыкнула Люда.

– Есть, да. Только при мысли, что мой сын такую логику с детства усвоит… В общем, попросила я дядю Женю вернуться домой. Хоть в Челябинск, хоть в Грецию.

– Все-таки это глупо, – заметила Люда. – То есть каждый шаг у тебя вроде бы и правильный, а в результате выходит пшик.

– Наверное.

– Не наверное, а точно. Потому что у тебя цели нет.

– Какой цели? – не поняла Вика.

– Да никакой. Ну, должна же у человека быть в жизни цель. Выйти, например, удачно замуж. Или, я не знаю, кинозвездой стать. А у тебя ее нету.

– У меня была… – проговорила Вика. – Я хотела – и стала.

– Кинозвездой?

Вика не ответила. Ее готовность пускать Люду в свою жизнь была не безграничной. Она вообще не хотела, чтобы в ее жизни толкались посторонние люди. Слишком много их было в детстве.

– Я пойду, Люд, – сказала она. – У меня еще двое ресниц сегодня.

– А мужчину все-таки заведи, – посоветовала Люда, провожая Вику в прихожую. – Хотя бы для здоровья.

Глава 13

Цель в жизни… Эти слова не выходили у Вики из головы, когда она спускалась по лестнице Дома и по ступенькам между львами у крыльца. В этих наивно звучащих словах была не просто житейская логика и житейская же патетика – в них была правда.

Что было бы с ней, если бы цель не появилась у нее в детстве? По какому пути пошла бы жизнь, если бы высокая цель не озарила ее юность? А теперь… К чему она стремится теперь, что манит ее в будущем, что придает смысл любым, даже самым незначительным поступкам в настоящем, что поднимает с кровати по утрам и выводит на улицу в мрачную осеннюю погоду, помогает не обращать внимания на насморк и выздоравливать после гриппа? Заработать достаточно денег, чтобы выучить Витьку, – это безусловно. Но если смотреть не на Витькину, а на ее собственную жизнь, то следует признать, что настолько бессмысленной она не была никогда.

И невозможно этот смысл придумать, и не высосешь его из пальца. Он либо есть, либо нет его.

Вот сейчас смысла в ее жизни нет. И от того, что девяносто человек из ста даже не поймут, что она имеет в виду и зачем вообще об этом думать, тоска не отпускает ее сердце и разум.

Вика заглянула в записную книжку. Следующие ресницы ей предстояло делать в Лефортове.

В этом районе она бывала уже дважды; он ей нравился. Здесь меньше чувствовалась скороспелая новизна, и Москва поэтому казалась какой-то… Непрерывной, вот какой. Дома, мимо которых Вика шла, чтобы попасть на улицу Госпитальный Вал, стояли на своих местах и сто, и, может быть, двести лет, являя собою очень мощные и именно непрерывные обстоятельства жизни. Мало в Москве было мест, создающих такие обстоятельства.