Воланте. Ветер перемен

— Франсуа Ларош, — узнал цитату Альваро. — Ладно. Я потрясён. Так чего тебе нужно?

— Я хочу попасть в Книгохранилище.

— Исключено. Ты даже не первокурсница.

— Ой, да ладно! Ты что, никогда не нарушал правила? Я же буду там вместе с тобой.

— Нет, не нарушал. И я не готов взять на себя ответственность за твой неокрепший мозг, когда ты попадёшь в наше святилище Знания. Правила были придуманы не на пустом месте, знаешь ли.

— Ну и что со мной может случиться?

— Мало ли что. — Альваро задумался. — Я ведь и сам там недавно работаю. Говорят, что самые опасные реликвии спрятаны в железных сундуках под тремя замками, ключи от которых хранятся у трёх разных преподавателей. Таким образом, чтобы их открыть, требуется одновременное присутствие трёх человек. А на нижнем, самом глубоком уровне дремлет Дух Книгохранилища. И когда он ворочается во сне, новички забывают дорогу назад. Так и бродят среди книжных полок, пока кто-нибудь из архивистов не выведет их наружу.

Дийна даже притихла, слушая эти россказни, но озорной блеск в прищуренных тёмных глазах аспиранта её отрезвил. «Стоп. Он же просто меня дурачит!»

— Мне не страшен твой Дух, — заявила она. — Я люблю книги, так что мы с ним поладим.

— Сомневаюсь, но мне нравится твой оптимизм!

Как она ни старалась, все её попытки повлиять на Альваро разбивались о его хладнокровные шуточки. Дийна решила, что просить его бесполезно. Даже хуже — это может его насторожить. Ей придётся прощупать других архивистов…

— Ладно, — сказала она безразличным тоном. — Не хочешь помочь — и не надо. Это не так уж важно. Просто я не ожидала, что ты у нас такой любитель инструкций!

— Ну, они экономят время. Опыт — тоже хороший учитель, но вечно опаздывает.

— Не удивительно, что у тебя нет девушки! — поддела его Дийна. Она была расстроена, что из-за тупого упрямства Альваро дело опять откладывается, и ей ужасно хотелось уязвить его напоследок. — Жаль, не изобрели ещё инструкцию для человеческого экземпляра женского пола! А может, где-то и есть такая? Поискал бы архивах, всё равно целый день там торчишь!

Она осеклась, заметив, что черты де Мельгара вдруг стали жёсткими. Словно напротив Дийны сидел не живой человек, а статуя.

— Спасибо за совет, — произнёс он безупречно пустым голосом и ушёл.

Кажется, она всё-таки сумела ему досадить! Но почему-то это не доставило ей удовольствия…

«Надо же, так взбесился, что даже ручку свою забыл!»

Рядом с тарелкой Альваро, на сложенной треугольником салфетке лежало чёрное с золотом перо.

На секунду её посетило виноватое желание догнать аспиранта, извиниться и заодно вернуть забытую собственность. Судя по виду, перо явно дорогое. Вдруг это чей-то подарок? Но потом, вспомнив прежние обиды, она отмела эту душеспасительную мысль. Взрослый же человек, пусть сам следит за своими вещами! А оставленный им компот она выпила, чего добру пропадать. Поставив стакан, Дийна задумалась, кто бы мог познакомить её с другими архивистами. На Альваро рассчитывать нечего, это и ежу понятно. Может, Транкилья что-нибудь посоветует? Отодвинув стул, она решительно поднялась. Нужно осторожно заглянуть в приёмную декана, так, чтобы не нарваться на «донью Кобру». Кроме того, её ждут документы для распечатки. И вообще, у неё масса дел!

Глава 8

В прохладной глубине ночного парка горело одно окно. Маленький коттедж из красного кирпича робко выглядывал из зарослей акации и жасмина.

Каждый раз, когда магистр Гонсалес возвращался в Кастильо, его тянуло сюда, как магнитом. Переступая порог этого дома, он забывал о нескончаемых делах на кафедре, кипах справок и докладных, которые нужно было заполнить и подписать; и даже предстоящий разговор с профессором Мойзесом отступал на задний план перед насущной потребностью — увидеть Эстер Солано. Коллеги, привыкшие считать Гонсалеса легкомысленным типом, не способным на серьёзное увлечение, немало удивились бы, заметив, как он долго бродит по парку, прежде чем отважиться постучать в скромную зелёную дверь.

Рядом с Эстер он никогда не мог чувствовать себя уверенно и спокойно.

Сидя в кресле, он наблюдал в зеркале, как она расчёсывала волосы щёткой. Длинные пряди стекали по плечам, словно блестящая каштановая река. В зеленоватой зеркальной глубине отражалась маленькая спальня: серо-розовые обои, шёлковое покрывало на кровати, узкий комод со стоящей на нём изящной лампой. Лампу Эстер купила специально для него. Зеркало здесь вообще было лишним, но хозяйке оно почему-то нравилось.

— И всё-таки, почему ты взял на кафедру эту девушку? — спросила она, не оборачиваясь. Ей не нужно было видеть Гонсалеса, чтобы чувствовать его настроение. Она давно свыклась со своим недостатком.

Магистр пожал плечами. Ему не хотелось говорить сейчас о Дийне Линарес. Колледж и весь остальной мир остались где-то там, за пологом ночи. Они с Эстер наконец-то были вдвоём. Разве могло быть что-то важнее этого?