Волчара

– Ключи, – ответил я, не глядя ей в глаза, и ударил кулаком с кастетом в лоб. Я бил изо всей силы. Я знал, если она не потеряет сознание или, скажем, застонет, я не смогу продолжать. Но тело беззвучно откинулось назад. Я надеялся, что сумел сломать ей шейные позвонки. Я снова надел плащ. Маша упала, опрокинувшись навзничь. Это просто кукла, сказал я себе, обхватив кулаком швейцарский нож, много лет назад почему-то поселившийся в моей квартире. Просто кукла, повторил я и пробил ее грудь клинком насквозь, воткнув его в доски паркета. Теперь у меня оставалось мало времени. Я осмотрел плащ. На нем были брызги крови, но немного. Я быстро замыл их в ванной. Потом тщательно протер рукоятку ножа. Я выпрямил труп женщины и вложил в ее правую руку букет гвоздик. Помадой дорисовал клоунскую улыбку. По дороге выбросил сумку с продуктами в мусоропровод. У гаражей снова переоделся и, запихнув свой наряд в ждавший меня в том же тайнике «дипломат», торопливо пошел в сторону проспекта Мира, еще по дороге пытаясь поймать левака, что мне, на мое счастье, и удалось. Я посмотрел на часы. Уложился в 37 минут вместо пятидесяти. Да минус еще пятнадцать. Получилась совсем не смертельная погрешность во времени при поездках в мегаполисе в часы «пик». Я опережал график.

В офисе во время обеденного перерыва я вышел прогуляться и в маленьком дворике одного из старых домов засунул пакет с маскарадным костюмом в помойку.

Из кабинета я сделал несколько бесполезных, но важных по плану звонков домой. Затем, попросив Генриетту помочь мне дозвониться до Машки и дождавшись момента, когда она с извинениями сказала, что связаться не удалось, уже ближе к концу рабочего дня позвонил Скворцову… А потом мне почти не требовалось усилий, чтобы разыграть трагическое удивление. Можете не верить, но у меня на самом деле было ощущение, что это сделал не я, кто-то другой, и реагировал на известие об убийстве как на что-то стороннее от меня.