Волчара выходит на след

– Естественно, расскажу. В общем, не все так плохо, как могло быть. По крайней мере – с твоим изящным личным художеством. У ментов пока точно – полный облом. Тычутся кругом, как слепые котята. Ничего конкретного у них нет. Ни одной существенной зацепки. Правда, они не особо и стараются. Мне ребята нашептали, что им сверху вроде как индульгенцию спустили. Можете, мол, не слишком напрягаться – висяк так висяк. Мэра вашего уже фактически списали. Могла, конечно, и прокуратура к делу подключиться. Трупа, конечно, нет, но все-таки какая ни есть, а шишка на ровном месте. Но тут уж я, к сожалению, не в курсах. Там у меня пока никаких надежных источников. Теперь по нашим разборкам с этими абреками. Там вроде тоже не слишком вперед продвинулись. Не знаю, что в деревне накопали, а из четырех джигитов, тех, что в машине были, только один и выжил. И тот – в реанимации в полной отключке. Пока даже пискнуть не сумел. Да ты, батя, не смотри на меня, как на идиота отмороженного. Можешь не казниться понапрасну. У этих дебилов, как я и предполагал, такой арсенал на руках был, что двух мнений быть не может – покосили бы они нас всех без раздумий, и очень даже запросто. Это я тебе как спец говорю. Для того они к нам и ехали. Так что пока у нас на хвосте одни только братья наши черные. И то легче. С этими засранцами возни – не так чтобы слишком. Я их хорошо знаю. Это только с вида они все из себя крутяки безбашенные, а копни поглубже – один понт гольный. Никакой серьезной подготовки. Есть, естественно, исключения, но не в нашем случае.

– У меня за хохла душа болит…

– А чего за него болеть, Андрюша? Что тут делать, если ему такой гнилой расклад выпал?

– Да какой там выпал? Сами же его во все и втравили. Еще и машину вдребезги разнесли.

– Ремонт я ему оплачу, как и обещал.

– Да дело же не только в ремонте, – нетерпеливо перебил его Андрей. – Боюсь, что они его легко вычислят. Те ведь, со второй машины, скорее всего и марку, и номер запомнили.

– Ну, и что с того? И даже вычислят? Объяснит, что мы просто его подвезти до города подрядили. С него-то какой спрос? Он-то ясно – ни при каких делах.

– Да хватит нести, Сань. Сам же знаешь, как эти уроды слушают. Да они же из него всю душу вынут. И из него, и из бабки. С них же станется…

– Ладно, хватит уже гундеть, браток. Нечего заранее заморачиваться. Что сделано – то сделано. Не о том ты сейчас думаешь. Для нас сейчас главное, что он ничего существенного им рассказать не сможет. Выбросил нас на подъезде к городу, и все. А в каком направлении мы там дальше порвали – ни сном ни духом. Так куда ж вас теперь определить? Вам бы сейчас желательно от людей подальше. В городе нельзя. По поселкам – и того хуже. Каждый новый человек – сразу же в поле зрения. Ты там вроде, Андрюха, про какое-то зимовье говорил?

– Ну, Румына зимовье. Только не знаю, что теперь от него осталось. Ты не слышал, Иван Семеныч?

– И я не знаю, Андрюша. Навроде никто там больше так и не охотничал… Если не спалили, то и стоит нараспашку, верно, нет? Чего ему будется?

– Вот и чудно. Машина у меня найдется. И человек надежный. Сейчас человечка вызвоню. У него джипарик «Судзуки» полноприводный. У трассы, где-нибудь в сторонке, нас и подберет. Главное – это незаметно и без всяких ненужных проблем из города выскочить.

АЛИНА

– Нет. Нет, я сказал! Сюда не надо. Да. До последнего… Все, что знает… Что потом? А ты не знаешь? Тебя учить надо, да?! И там мне не форсите. Чтобы никто ничего не видел. Понял? Все. Давай. – Самвел положил сотик на стол и угрюмо напыжился.

– Что там? – нетерпеливо спросил Ашот.

– Да ничего. Почти ничего. Говорит – довез до города и сразу же поехал обратно. Больше ничего не знает. Ничего не видел.

– Может, врет? Это же хохол. Хуже еврея, да.

– Нет. Не похоже, Ашот-джан. Ты же знаешь, как Гурген умеет спрашивать. Все, что знаешь и не знаешь – все равно выложишь. Он же мастер настоящий. Не таких хлюпиков раскалывал.

– Может, бабку?

– А-а-а, тоже пробовал… Она уже все. Совсем слабая дура оказалась.

– Сказал, чтобы потом там все убрали.

– Обижаешь, Ашотик. Все сожгут. Как будто проводка загорелась. Комар носа не подточит.

Самвел потянулся к стоящей на углу стола бутылке «Ахтамара», но не достал. Крякнул от досады, колыхнулся в кресле, начиная приподниматься, но, вспомнив о присутствии в кабинете Алины, передумал – откинулся опять на мягкую чернокожую спинку: – Что сидишь смотришь? Налей давай.

Алина молча поднялась со стула, плеснула коньяк в «наполеонку» и подала ее патрону:

– Лимон будешь?

– Нет, – буркнул Самвел. – Тебе налить, брат?

– Нет, – ответил Ашот. – Говоришь, тебе совсем не понравился этот следак?

– Очень не понравился. Нахальный, как козел вонючий! А козлам… рога ломают.

– Обломаем… Дождется… А пока ему прокурор большую свечку в задницу загонит, чтобы знал, как с уважаемыми людьми разговаривать.

– А-а-а, спасибо, Ашотик! Ты мне как отец, да. Ты всегда обо мне заботишься. Мама бы очень тобой гордилась.

– Ты говоришь, что он дал тебе понять, что он про этого Мостового-шмастового все знает?