Волчара выходит на след

– Значит так, Егор, – подобрался Славкин. – Через пару-тройку часиков выдвигай к объекту наблюдателей. Благо теперь знаем куда. Семьдесят два часа сидят – глядят и слушают. Минные заграждения, если есть. График и порядок смены часовых на вышках. Сигналка. Система визуального контроля. Оптимальные пути подхода и отхода. В общем – как обычно. А теперь уже можно и на подъездную дорогу. Только очень аккуратно. Не забывай о сюрпризах. Будем соображать, как нам этого поганца попроще без ущерба выдернуть. Вы, Андрюха, с батей с утреца пока тут в тире руку набивайте. А я подготовкой транспорта займусь. Подъеду завтра около обеда. И будь на связи. Может, что-то нужно будет по ходу дела.

– Так не берет же!

– Сейчас, – кивнул Саня Краеву. Тот молча поднялся. Вышел из зимовья, а через пару минут вернулся в помещение, неся в руке солидную спутниковую трубку в черном кожаном чехле.

– Держи, старик. Пользоваться умеешь?

– Да.

– Мой номер там забит. И Егора – тоже… Без особой нужды, естественно, не дергай. Ну все. Давайте здесь. И далеко не лазьте. Совсем нежелательно сейчас с кем-то посторонним контачить. Могут ведь и охотники набрести. Сейчас как раз промысел в разгаре. Если все-таки сюда припрутся – сообразишь, надеюсь, что сказать? И выпроваживай к едрене фене побыстрее. Нехрен им тут за чайком да байками рассиживать.

Постояли на дороге, пока окончательно не растворились в подступившей кромешной темноте дробно мигающие красные огоньки стопарей. Возвратились в хату.

– Мы с тобой, Андрюш, как будто вовсе лишние, – сердито буркнул Семеныч. – Будто все уже без нас решили. Так только – сбоку припека.

– Похоже, ты прав, Иван Семеныч… Только это дела не меняет. Все равно – поближе к нашей цели.

– Да вот совсем не все одно. У них-то, знать, совсем другие цели. Им бы, как я кумекаю, одну мошну бы половчей набить, а там и хоть трава не расти. Сомневаюсь я, Андрюша, однако, что они на базе на этой сбираются все эти вышки да краны взрывать. Такую, как ты хочешь, праведную росчисть ладить. Не нужна им отродясь такая завируха. Да им бы только скоренько мингузой[62] поварначить да тихой сапой улизнуть. Ты что еще, не сдогадался?

– Думал я об этом. Но тут уж что теперь изменишь? Придется мне самому всем этим заниматься. Завтра Саня приедет, и буду настаивать на том, чтобы он меня к взрывному делу подключал.

– А согласится?

– Заставлю согласиться. В противном случае вообще откажемся во всем этом участвовать.

– Да им, Андрюша, теперь-то это и не нужно. Они теперь и сами с усами.

– Не нужно, говоришь? А зачем тогда он нас по-прежнему на это дело тянет?

– Ну, это ж, может, только для блезира. А как к серьезу подойдет, так и про нас забудет.

– Не будем гадать, Иван Семеныч. Пустое это дело. Готовимся пока, а там как Бог положит.

– Оно и верно, – сказал Крайнов и, совсем не сообразуясь с ранее сказанным, вдруг тихо добавил: – А может, и нужны на что-то? Знать, на уме-то что-то держат?

В эту ночь Мостовому совсем не спалось. То и дело через каждые полчаса, крадучись, боясь разбудить мерно, с тихим присвистом похрапывающего Семеныча, пробирался на двор. Подолгу курил на завалинке, не обращая внимания на жуткий пронизывающий до костей ночной холод. «А ведь действительно, прав старик, – думал он. – Зачем мы вообще им нужны – такие на их фоне жалкие необученные дилетанты? Какой им резон тащить нас с собой на прииск? Ведь от нас практически почти никакого толка? Надо будет завтра попытаться слегка проверить Санька на вшивость. Интересно, как он среагирует? Ну-ну, посмотрим».

Ежился на завалинке. Дымил до стойкой горечи во рту.

Думал… Мучился… Вспоминал…

… – Погодьте! – раздался за спиной девичий голосок, едва успели чуть отъехать. – На вот, возьми, – подбежав, заметно конфузясь, пролепетала молодушка, протягивая ему крохотный мешочек на перевитом кожаном шнурке.

– Что это? – Спросил он, протягивая руку.

– Ладанка.

– Нет. Не могу! – отшатнулся. – У меня же жена есть.

– Возьми. От сердца. С беды отворотит. Намолено.

– Не могу. Прости.

– Бери, Андрюша, – вмешался Семеныч. – Не забижай доброго человека. Не гневи Бога.

– А как же…

– Ничего, ничего, – уже настойчивей попросила девчушка, теперь уже безо всякого смущения глядя ему прямо в глаза. – Бери. Господь, поди, разберется.

– Спасибо, – пробурчал, с большой неохотой принимая от кержачки непонятный и пугающий амулет.