Волчатник

выние ли мое последнее Ты слышишь, Господи,
или я устал,
я ли потёр комме́нт неполайканный,
я ли самодоволен, как мент
на работе невольной, или устал,
я ли спал с Катей, с другой Катей, с Кириллом,
с Игорем и остальными, или устал,
в этом же сне не я ли
родственников под поезд толкал,
не я ли лгал,
не я ли письмо подписал,
не я ли сейчас перед Тобой зассал

«Что это красное?..»

что это красное? —
то ли выключен чат,
то ли раны красные
кровоточат?

еле видима взвесь
кустоты, темнеты.
кто ответственник здесь?
не ты.

хлеб покрошим,
без молитвы его поедим.
ты не был хорошим,
ни плохим.

дальше дорога крутая,
волчатник и серпантин
к месту, куда я
пойду наконец один

«Как хозяева ноги мои пошли по земле…»

как хозяева ноги мои пошли по земле
нет ни сыра ни рыбы простой на моём столе
только круглый хлебец-молодец
панеттоне для иностранца

кто-то речь продвигает ко мне
стыдно мне
я бы мог его не бояться
но это отец

«Хотели мы скоротить путь, но не вышло…»

хотели мы скоротить путь, но не вышло:
пробираемся в Бакуриани через самые дальние селения,
без никакой сети, понятное дело.
тех из нас, кто не успел удалить переписку,
схватили приезжие парни, вот ювелиры,
держат, как говорится, в плену,
насильно фотографируют.

«Почему же мы в касках обычных…»

почему же мы в касках обычных,
в ямах простых — это ли нам подобает?
нам бы лежать на раскладушке просторной,
на дувном разноцветном матрасе.

нет сил изменять.

наблюдаем, как в поле переступая
милиционеры несут телевизор,
деревня горит,
обстоятельства изменились.