Волчье лето

Он замолчал и затянулся, глядя Матти в глаза, чтобы отследить реакцию на его маленькую речь. По крайней мере, она, похоже, заставила задуматься.

– У тебя комар на лбу.

– Чего?

– Комар, – повторил Сами и показал на него. – На лбу, я могу его прихлопнуть, но тогда твои парни меня пристрелят.

Матти раздраженно провел по лбу, посмотрел на пальцы и повторил движение в противоположную сторону.

– Расскажи, что знаешь, мы возьмем чувака, а вы продолжите обычные дела, хорошо и нам, и вам.

– Забудь, Сами. Он мертв.

Сами поймал спокойный взгляд главаря. Почувствовал, как сильнее бьется сердце. Это правда? Он сознался? Могла ли услышанная им и сразу отвергнутая теория оказаться правдивой. Ему нужно больше информации. Как он умер, и еще важнее…

– Где он?… Или где… ну ты понимаешь.

– Он мертв. Просто еще не знает об этом. – Матти похлопал его по плечу, бросил окурок на землю и пошел к мотоциклу. Сами смотрел на его спину с головой волка и черной цепью в челюстях во всю ширину. Остальные завели моторы, когда увидели его приближение, но никто не сдвинулся с места, пока Матти не уехал вперед. Шум двигателей разорвал тишину вокруг кладбища, когда они тронулись, выстроившись в кортеж.

Сами вернулся на кладбище. Поводов для радости особенно не было, он надеялся добиться большего. Он остановился, взглянул в сторону вдовы и двух маленьких детей, которых, видимо, ее родители вели за руку к припаркованной машине. Конечно, жаль ее, жаль детей, но Пентти 14 из 38 лет провел за решеткой, дважды получал ножевые ранения, один раз – пулевое, так что, как он полагал, то, что Пентти не дожил до преклонного возраста, не могло оказаться полной неожиданностью. Стоит ли ему заговорить с ней? Могла ли она что-то слышать? В кармане завибрировал телефон, он вытащил его и посмотрел на экран. Звонила Швеция.

Раз, два, три, продано за 65 крон!

Полноватый аукционист стукнул молотком по дощечке и вытер платком пот со лба, прежде чем объявить следующий объект для продажи. Рен'e сидел далеко справа, как можно дальше от окон с задернутыми шторами в цветочек, которые безуспешно пытались нейтрализовать палящее солнце. В помещении стояла жара и духота, большой вентилятор, медленно вращающийся на потолке, скорее усиливал жар, чем охлаждал. Рен'e обмахивался сложенным каталогом, не желая снимать темно-синий двубортный пиджак и сидеть в одной рубашке.

Он регулярно посещал аукционы в Оскугене. И был такой не один. Помещение с желтыми стенами забито народом. Большинство приходило сюда ради развлечения, экскурсии, возможности дешево приобрести что-то, что им нравилось или чему они находили применение. Парочка экспертов тоже присутствовала. Рен'e узнал как минимум двоих. Оба пятидесятилетние мужчины, которые часто появлялись на местных сельских аукционах. Они пытались скрыть свои знания, чтобы не привлекать лишнее внимание, но Рен'e уже давно за ними наблюдал. Они точно знали, что покупать и за сколько.

Как и Рен'e, хоть и совсем по другим причинам.

Сегодня торговали имуществом двух умерших. По всему помещению и наверху на маленькой сцене стояла мебель, фарфор, электрические приборы, светильники, безделушки, картины, ковры, инструменты, зеркала и так называемые микскоробки, которые прямо сейчас выставляли на торги. Коробки с разными мелочами – чья ценность была слишком невелика, чтобы торговать ими отдельно.

– Тут у нас микскоробка номер четыре, – объявил вспотевший мужчина, пока его коллега демонстрировал предметы. – Стеклянный дельфин, три чашки с блюдцами, шар со снегом, металлическая подставка для посуды и, помимо прочего, маленький садовый гном с тачкой. Все вместе – милые вещички. Двадцать крон, кто-нибудь?

Рен'e выжидал, осматриваясь, у него сложилось представление, о том, кто мог бы сделать ставку. На втором ряду руку подняла женщина. Одна из списка Рен'e. Она уже приобрела лава-лампу, вышитую крестиком Мона Лизу и одну из предыдущих микскоробок.

– Есть двадцать крон, – подтвердил аукционист.

– Тридцать, – сказал Рен'e.

Мужчина с молотком повторил ставку и посмотрел в сторону женщины, предложившей на десять больше.

– Сорок крон, – сказал он и снова повернулся к Рен'e, который поднял руку и кивнул. – Пятьдесят.

Женщина обернулась, чтобы посмотреть на своего соперника. Рен'e улыбнулся. Аукционист повторил ставку Рен'e. Женщина покачала головой.

– Кто-нибудь еще?.. Раз, два, три, продано за пятьдесят крон.

Пока они переходили к коробке номер пять, Рен'e подошел к ним и заплатил. Наличными. Это уже была третья покупка за сегодня, хватит. С коробкой под мышкой он покинул помещение, прошел мимо пользующегося популярностью кафе и направился к своей пятилетней «Тойоте Ярис» бордового цвета. Он поставил коробку в багажник, где уже лежали другие приобретенные им сегодня предметы, завел машину и поехал домой, в Хапаранду.

Проехав приличное расстояние по шоссе, он выставил круиз-контроль на 90 км/ч и слился с автомобильным потоком. Обыкновенная машина среди других обыкновенных машин.

Анонимность. Что может быть лучше?