Волчье Логово

Нездешний спустился вниз к остальным. Рваный не отставал от него ни на шаг. — Подождем здесь еще часок, — сказал Нездешний, — а потом двинемся в Дельнох.

— Ты видел кого-то? — спросил Ангел.

— Кавалеристов. Они едут в крепость.

— Думаешь, они ищут нас? — вступил в разговор Сента.

Нездешний пожал плечами.

— Кто знает? Карнаку не терпится увидеть меня мертвым. Возможно, мои приметы уже разосланы по всем военным частям на пятьдесят миль в окружности.

Мириэль тоже влезла наверх и притаилась за кустом дрока, разглядывая всадников. Вскоре она вернулась к остальным и сообщила:

— Офицера зовут дун Эган. Он устал, проголодался и думает о женщине, с которой встречается в трактире у второй стены. У него действительно имеются твои приметы. Двадцать его людей находятся позади нас, на юго-западе. У них есть приказ высматривать тебя.

— Ну, и что делать будем? — спросил Ангел. Нездешний погрузился в мрачное раздумье.

— Пойдем через горы, — сказал он наконец.

— Сатулы очень воинственны и не любят чужих, — заметил Сента.

— Я и раньше проходил там. Чтобы убить, меня сначала надо поймать.

— Ты хочешь идти один? — тихо спросила Мириэль.

— Так будет лучше всего. Вы поедете через Дельнох, и я догоню вас по ту сторону гор.

— Нет. Нам надо держаться вместе. Мой Дар отведет беду.

— Это правда, — поддержал Ангел.

— Возможно, — согласился Нездешний, — по пять всадников поднимают больше пыли, чем один, и шуму от них больше. На высокогорных перевалах каждый звук кажется громким. Падение камня слышно за полмили. Поеду один.

Мириэль хотела возразить что-то, но он с улыбкой приложил палец к ее губам.

— Не надо больше спорить. Я чуть ли не полжизни охотился в одиночку. Так я сильнее всего. Поезжайте в Дельнох, а за перевалом следуйте прямо на север. Я найду вас.

— Я с тобой, — прошептала Мириэль, целуя его в щеку.

— Ты всегда со мной.

Он сел в седло и тронул вороного каблуками. Всадник и собака перевалили через холм. Кавалеристы уже едва виднелись вдали, и Нездешний, не думая больше о них, направил коня к Дельнохским горам.

Наконец-то один!

Он воспрял духом, испытывая при всей своей любви к Мириэль великое освобождение.

— И все-таки не совсем одинок, верно, Рваный? — Пес бежал, уткнувшись носом в землю, — разыскивал кроличьи следы. Нездешний вздохнул полной грудью. С заснеженных вершин веяло холодной свежестью. Сатулы сейчас готовятся к зиме — им не до набегов, не до войны. Если удача его не оставит, он сумеет проехать по гулким ущельям и перевалам так, что они и не заметят.

Удача? Он подумал о том, что его ждет: узкие обледенелые тропы, предательские склоны, замерзшие ручьи, волки, медведи и барсы.

Страх кольнул его, и он засмеялся. От страха чаще бьется сердце, кровь быстрее бежит по жилам, а мышцы рук и груди наливаются силой. Хорошо это или плохо, он рожден для таких вот одиноких странствий, когда повсюду караулят враги. Страх — это вино жизни, и Нездешнего заново пьянил его вкус.

"Последние пять лет я был мертвецом, — понял он. — Жил, как ходячий труп, сам того не сознавая”. Его жизнь с Даниаль впервые припомнилась ему без острой, терзающей горечи, вызванной ее уходом. Горы стояли впереди, серые и зловещие, — и он ехал к ним.

Мириэль сидела в садике перед трактиром, глядя вниз, на неприступные стены Дрос-Дельноха. До крепости они добрались без происшествий, если не считать нескончаемой перебранки между Ангелом и Белашем. Мириэль, поначалу не понимавшая ненависти гладиатора к надирам, пустила в ход свой Дар. Она содрогнулась, вспомнив увиденное, и стала думать о другом. Теперь отец уже пересекает земли сатулов. Этот свирепый вольнолюбивый народ триста лет назад вышел из вентрийских пустынь, переплыл море и обосновался в Дельнохских горах. Мириэль мало что знала из их истории — знала только, что они следуют учению какого-то древнего пророка, за что подвергались преследованиям у себя на родине. Дерзкие горные племена без конца воевали с дренаями.

Мириэль вздохнула. Она знала, что Нездешний не проберется через их владения без боя, и молилась, чтобы он уцелел.

За таверной высился, загораживая Дельнохский перевал, старинный замок — он стал казаться маленьким по сравнению с новыми крепостными стенами, замкнувшими долину. Мириэль не уставала дивиться их мощным гранитным зубцам и массивным башням.

— Это зовется Причудой Эгеля, — сказал Ангел, подавая ей кубок разбавленного вина. Сента и Белаш тоже вышли из трактира и сели на траву рядом с Мириэль. — В каждой стене больше шестидесяти футов высоты, а казармы могут вместить тридцать тысяч человек. Некоторые из них пустуют до сих пор — и всегда будут пустовать.

— В жизни такого не видела, — прошептала Мириэль. — Часовые на первой стене кажутся отсюда маленькими, как букашки.

— Вот уж где денег не жалели, — сказал Сента. — Двадцать тысяч подносчиков, тысяча каменщиков, пятьдесят зодчих, сотни плотников. И что же было причиной всего этого? Сон.

— Сон? — повторила Мириэль.

— Ну да. Эгелю привиделось, будто Белаш с целой кучей своих сородичей идет на Дренай. Потому князь и воздвиг это страшилище.