Волчье Логово

— Он не трус! — отрезал Белаш. — Врагов было слишком много, и он был бы глупцом, если бы полез в драку. Дело в том, что мы с Анши любили одну и ту же женщину, а она предпочла его. Но он хороший вождь, да отсохнет мой язык, сказавший это. Я пытался напасть на след убийц отца. Я нашел его тело и похоронил его, только эти кости взял себе. Но следы к тому времени стали слишком старыми. Анши видел человека, нанесшего смертельный удар моему отцу, и описал его мне. С тех пор я живу надеждой найти его. У него белые волосы и глаза, словно кровь.

— Найдешь еще, — сказал Сента.

— Может быть. — Белаш встал и пошел вдоль стены, заговаривая с бойцами и опускаясь на колени рядом с ранеными и умирающими.

Сента вытянулся, заложив руки за голову, и стал смотреть, как проступают звезды на темнеющем небе. Было свежо и прохладно, а камни внизу казались почти мягкими. Сента закрыл глаза, а когда открыл их снова, увидел перед собой Мириэль.

— Я задремал, — улыбнулся он, — и мне приснилась ты.

— В каком-нибудь непристойном виде, конечно. Он сел и потянулся.

— А вот и нет. Мы сидели на лугу у ручья, под ивой, и держались за руки. Вот так. — Он взял ее руку и поднес к губам.

— Опять ты за свое, — сказала она, отдернув руку.

— А как же! Почему ты не поцелуешь меня, красавица? Только разок — посмотреть, понравится тебе или нет.

— Не хочу.

— Ты режешь меня без ножа.

— Ничего, переживешь.

— Ты боишься, правда? Боишься отдать что-то. Боишься жить. Я слышал, как ты предлагала себя Ангелу прошлой ночью. Это была ошибка, красавица, и он правильно поступил, отказав тебе. Донельзя глупо, но правильно. Чего ты боишься?

— Я не хочу говорить об этом, — сказала она, порываясь встать. Он тронул ее за руку.

— Поговори со мной.

— Зачем? — прошептала она.

— Затем, что я тебе не чужой.

Некоторое время она молчала, и он ее не торопил. Потом сказала:

— Если ты любишь кого-то, ты открываешь перед ним все двери своего сердца. Впускаешь его. А когда он умирает, ты остаешься беззащитным. Я видела, как страдал отец, когда мать погибла, и не хочу страдать так сама.

— Но это неизбежно, Мириэль. Таков наш удел. Мы точно времена года: весной расцветаем, летом мужаем, осенью вянем, зимой умираем. Но глупо было бы сказать: “Не стану сажать весной цветы — все равно они увянут”. Что такое жизнь без любви? Вечная зима, холод и снег. Это не для тебя, красавица, поверь мне.

Он гладил ее по волосам, прижавшись губами к ее щеке. Она медленно повернула голову, и их губы соприкоснулись.

Над стеной просвистела стрела, и послышался топот бегущих ног. — Выбрали время, нечего сказать! — сказал Сента, вынимая меч.

Ангел с тревожным чувством смотрел на освещенную луной долину, на ее луга и отлогие холмы. Вдали, близ широкой пустоши цвета старого железа, виднелись стены и башни Кар-Барзака. Надирские женщины и дети сходили в долину длинной спотыкающейся вереницей, многие тащили за собой тележки с пожитками. Ангел оглядел вздымающиеся вокруг горы. В долине укрыться негде — он молился, чтобы защитники, оставленные позади, удержались. Если готиры прорвутся хотя бы через один перевал…

Ему даже думать не хотелось о том, что будет тогда.

Почти все воины уехали вперед, к крепости, а остальные обороняли перевалы. Женщин и детей сопровождали всего тридцать человек. Ангел съехал вниз и немного приободрился, увидев немого мальчика, шагающего рядом с нагруженной тележкой. На нем был плащ Ангела, а в руке он держал выструганный из деревяшки меч. Плащ волочился по земле. Ангел подъехал, поднял его и посадил на коня за собой. Мальчик с улыбкой взмахнул деревянным мечом.

Пришпорив коня, Ангел проскакал вперед, где ехал Белаш рядом с вождем Анши Ченом. Они были заняты разговором. Анши, коренастый, начинающий полнеть, посмотрел на дреная с откровенной враждебностью.

— Мы движемся слишком медленно, — сказал Ангел. — Скоро рассвет.

— Это так, — кивнул Белаш, — но у нас много стариков. Они не могут идти быстрее.

— Могли бы, если бы бросили свою поклажу. Анши Чен громко фыркнул и сплюнул.

— Вся их жизнь заключается в этой поклаже. Тебе этого не понять, дренай, — ты живешь в богатой стране. Тебе невдомек, что везут люди в этих тележках. Вот, к примеру, бронзовая лампа. Для тебя это просто светильник, а для кого-то память от прадеда, который сделал ее сто лет назад, и очень ценная вещь. Каждая вещь здесь ценится гораздо выше, чем ты можешь себе представить. Ни одна семья не перенесет их потери.

— Тут не вещи, а жизнь можно потерять, — сказал Ангел. — Впрочем, это ваша война, не моя. — Он повернул коня и поехал обратно.

В долине сейчас находилось более трехсот человек; пройдет добрых два часа, прежде чем последние из них доберутся до крепости. Ангел думал о Сенте и Мириэль, оставшихся у стены, о Нездешнем, совершающем одинокий путь в Гульготир.

Звезды гасли, небо светлело, и тревога Ангела росла.

Беловолосый Инникас вышел из-за валуна к своим рыцарям.