Волчье логово божьих коровок

Так же, без лишних разговоров с Вероникой был подписан развод, после которого ей досталась прекрасная квартира, спасибо большое мужу. Но уж и сам Кирилл Мокеевич развернулся. Выстроил дом по собственному проекту, отселил Леньку в материну квартиру, а Геночку — смилостивился, взял к себе, мальчику нужны были врачи, и как бы отец к нему не относился, но про медицину для сына не забывал. За одно это Вероника простила ему все. Чтобы быть ближе к своему мальчику, Вероника упросила Бодалова пустить ее работать к нему горничной. Тот позволил, конечно же, никаких денег он не платил, но зато Геночка мог рассчитывать на помощь. А бывший супруг вообще распоясался. Теперь он открыл палату для каких-то особенных больных, прямо у себя в подвале, а Вероника должна была стирать, варить и обслуживать всю эту братию. Естественно, и за это никто платить не собирался. Да она и не просила. Ей достаточно было только видеть своего мальчика. Но… очень скоро Бодалов установил расписание — когда она может подниматься к сыну на чердак.

— У меня такие люди бывают! И так часто! А ты будешь тут челноком таскаться! Не дай бог заподозрят чего! И тогда! Еще скажут, что я парня скрываю, прячу, похитил, да мало ли чего стукнет в ненормальные мозги! Потом шумиха поднимется! Мне на кой черт такая слава! А у меня на подходе труд! И куда я потом его?

Вероника и на это согласилась. Теперь она была только тенью своего развинтившегося мужа.

А тот, как свихнулся — узнал, что Ленька стал играть, и срочно перетащил парня к себе в дом, вместе с женой.

— Еще ляпнет чего! Или сопьется!! Тоже — хороша реклама! А здесь он под присмотром!

— Погодите, — прервал сбивчивую речь Вероники Жора. — А зачем вы Нику убили?

— Да что ты?! — искренне вытаращилась на парня Вероника. — Да зачем же мне такой грех на душу брать? … Нет, это не я!.. ага… не веришь… понимаешь, когда у тебя больной ребенок, ты… ну как бы тебе объяснить, ты очень суеверным становишься, боишься, что каждое твое неосторожное движение на ребенка падет. И уж чтоб кого-то убить! Да и зачем? Девчонка мне не мешала. Ветреная была… дурочка, все думала, что я не вижу, как она к Кириллу бегает. Да знала я все, только… противно это… он же у сына жену… Но и сказать ничего не могла — Бодалов мог при любом слове меня выкинуть отсюда. Или… теперь уже не выкинуть, а затолкать в свою палату. А это… это страшно!

— Тогда вообще все непонятно… — вздохнула Дездемона. — А мы уже так хорошо придумали — вы убили Нику, потому что узнали… потому что из-за ревности…

— Да это-то ладно, только я не понял — а где сейчас ваш мальчик? — вдруг спросил Жора.

— Он там… наверху… спит, наверное, — счастливо улыбнулась Вероника. — Но, думаю, его стоит разбудить. И сказать, что теперь он не будет скрываться. Вы ведь вызовете милицию? И вскроют эту проклятую камеру? И посадят Бодалова? И… и мы станем жить свободно!

— Конечно! — успокоил ее Жора. — Я даже больше скажу — милиция с минуты на минуты сама будет здесь, мы все предусмотрели.

— Только не вздумайте вызывать Киргизова! — вдруг испуганно заговорила горничная. — Он у нас в милиции какой-то начальник! У него сын сбил человека в пьяном угаре, ему срок грозил, а Бодалов ему справку выдал, что парень невменяемый. И теперь ее подтверждает. Так что… этот начальник у него на крючке!

— Вон оно что, — протянула Дездемона. — А я — то все никак не могу понять — и как же старичку удалось от обыска отвертеться? У него во дворе нашли труп, а он и не чешется — полную палату пыток себе устроил! Да еще и чердак не по назначению использует, а у него своя рука имеется.

— Еще и какая! — вздохнула Вероника. — Год назад парень один был… что-то там заподозрил, написал заявление в милицию… потом он стал очередным «пациентом». Сдал его Киргизов… мне даже кажется, он не мало имел с той палаты. И если вы рассчитываете на его помощь, то … то нам лучше побыстрее сбежать.

— Нет, у нас свои связи… — успокоил Жора. — Ну так что — пойдем будить мальчишку?

— Постойте… — вспомнила вдруг Дездемона. — Но… ваш муж уже водил меня на чердак! Там на нас вылетела летучая мышь! А никакого мальчика не было.

— Да не летучая мышь, что вы! — усмехнулась Веранда. — Это ворона. Она старая уже, облюбовала себе чердак, а я ее и не гоню, умная такая — сама у меня из рук корм берет. Как дрессированная — только заслышит, как к двери кто-то подходит, уже сама встречать летит.

— Нет, ну как у них здесь все прихвачено! — в изумлении и повела головой Дездемона. — Даже ворон выдрессировали!

— А комнатка Геночки немного в сторону, не сразу от лестницы, — вежливо пояснила горничная. — Там все тихо и спокойно… как в больнице…

И они направились к чердаку. Но как только Дездемона подошла к лестнице, в ее мозгу что-то вспыхнуло:

— Стойте, Веранда!! Не подходите! Я … что-то такое припоминаю… — вскрикнула она.

— Правильно припоминаешь, — отвела глаза в сторону женщина. — Ты, когда сюда сунулась, током тебя шибануло. А потом тебе и укол герминтосцина Бодалов поставил, чтобы забыла все.