Волчье логово. Красная кокарда. Капитан Поль

— Ну вот, все кончено, — грустно сказала Маргарита. — Я надеялась только на тебя, Эммануил. Я знаю, что ты не в состоянии понять глубокого чувства, но ты не зол. Мне очень плохо… Ты видишь, я говорю правду: это замужество — моя гибель! Для меня легче монастырь, нищета, даже смерть. А тебе трудно даже выслушать меня, ты не хочешь понять свою родную сестру. Теперь я пойду к тому, за кого вы хотите меня выдать, и объясню, как бесчестно будет для него жениться на мне против моей воли. Если мне это не удастся, я ему во всем признаюсь, расскажу о моей любви, о ребенке. Да, я скажу ему, что у меня есть сын, хоть вы его у меня похитили и я не могу его видеть. Но он жив, я это знаю! Смерть ребенка не может не отозваться в сердце матери. Если и это не подействует, я скажу, что и теперь люблю, а его не могу, никогда не буду любить.

— Пожалуйста, говори ему что хочешь! — сказал Эммануил с досадой. — Нынче вечером мы подпишем твой брачный договор, а завтра ты станешь баронессой Лектур.

— Что ж, ты сделаешь меня несчастнейшей из женщин! — ответила Маргарита. — Я никогда уже не смогу ни любить брата, ни уважать мужа! Прощай, Эммануил, но не забудь: брачный договор еще не подписан!

Маргарита вышла из кабинета с выражением глубокого холодного отчаяния на лице, не увидеть которого было невозможно. Эммануил смотрел ей вслед с беспокойством; он считал уже, что одержал победу, а теперь видел, что придется выдержать еще упорную борьбу с этим хрупким существом.

Некоторое время граф сидел безмолвно и неподвижно, потом обернулся и увидел стоящего в дверях кабинета капитана Поля. Эммануил совсем забыл о госте, однако тут же вспомнил не только о его присутствии, но и о том, как важно для него в подобных обстоятельствах иметь бумаги, которые предлагал моряк. Граф поспешно сел к столу, схватил перо и бумагу и быстро проговорил Полю:

— Теперь мы одни и можем кончить наше дело. Каких обязательств вы от меня требуете? Диктуйте, я буду писать.

— Не нужно, — сказал холодно капитан.

— Не нужно?

— Я изменил свои намерения.

— Что это значит? — спросил Эммануил, испугавшись последствий, которые могла повлечь за собой эта неожиданная фраза.

— Ребенку я дам сто тысяч, а сестре вашей отыщу мужа, — сказал Поль с холодной решительностью.

— Кто вы ей? — закричал, не выдержав, Эммануил. — Кто вы такой, что осмеливаетесь располагать судьбой моей сестры, которая совсем вас не знает, никогда не видела?

— Кто я? — переспросил Поль, улыбаясь. — Признаюсь вам, что я об этом так же мало знаю, как и вы. Рождение мое — тайна, которая откроется, когда вашему покорному слуге стукнет двадцать пять лет.

— Когда же это произойдет?

— Сегодня вечером. Завтра я к вашим услугам, граф, и готов сообщить все, что сам узнаю. — Поль поклонился.

— Теперь я выпущу вас отсюда, — сказал Эммануил, — но с условием, что мы еще увидимся.

— Я сам хотел вас об этом просить, — ответил Поль, — и очень рад, что вы предупредили мои намерения.

Он поклонился еще раз и вышел из комнаты.

Слуга и лошадь капитана стояли у ворот замка. Он сел и поехал к гавани. Как только замок исчез из виду, Поль соскочил с коня и пошел к рыбачьей хижине, стоявшей на самом берегу. Возле нее сидел на лавочке молодой человек в матросском платье. Он находился в такой глубокой задумчивости, что даже не заметил приближения капитана. Поль положил руку ему на плечо, молодой человек вздрогнул, взглянул на него и ужасно побледнел, хотя открытое, веселое лицо, склонившееся над ним, совсем не предвещало дурных вестей.

— Ну, — сказал Поль, — я ее видел.

— Кого?

— Кого! Разумеется, Маргариту.

— Что мне до этого за дело!

— Она очень мила.

— О, это я и без тебя знаю!

— Она тебя любит по–прежнему.

— О, Боже! — вскричал молодой человек и порывисто обнял Поля.

ГЛАВА VII

Разумеется, читатель легко может понять, что произошло с нашими героями в те полгода, когда он потерял их из виду, однако для полной ясности приведем здесь некоторые подробности из их жизни.

Вечером того дня, когда происходило морское сражение, Лузиньян рассказал Полю историю своей жизни, историю простую, без приключений. Главным событием в ней была любовь, она составляла все счастье и горе Лузиньяна. При той свободной жизни, существовании, не подчиненном светским условностям, привычке царствовать у себя на корабле Поль имел здравое понятие о справедливости и праве и решил не исполнять предписание морского министра. Кроме того, хотя корабль его и стоял на якоре под французским флагом, однако принадлежал он к американскому флоту.