Волчье логово

«Прошляпил, непростительное для разведчика упущение! Если б теперь я даже и выбрал подходящий момент, когда шифровальная комната пустует, если б мне даже и удалось проникнуть в нее, я угодил бы в капкан, как увлекшаяся погоней за добычей лиса. Почему они решили установить сигнализацию? Неужели кто-то меня подозревает? А назначение меня на дежурство — это что: свидетельство доверия или ловушка?…»

Эти мысли не выходили у него из головы. Он нервно расхаживал по комнате, сжимая в кармане шершавую рукоятку пистолета. Волнение его росло. «Что подумают в Москве? Ведь я уже сообщил, что вот-вот раскрою тайну шифра. Неужели капитулировать? Нет! Спокойно. Обдумай все еще раз. Хладнокровно. Безвыходных ситуаций не бывает. Но рисковать мне тоже нельзя. Я могу ошибиться только один раз, как сапер. Если мне доверили дежурство, если это ire очередная ловушка, то у меня еще есть шанс. Какой, я не знаю, но есть. И я должен воспользоваться им…»

Удрученный неудачей, он направился по коридору к шифровальной комнате, приоткрыл бронированную дверь. Радист Берг, сидевший с наушниками на голове за столом с аппаратурой, поднял глаза на вошедшего Штангера.

— Ну, как проходит дежурство? — спросил Штангер, угощая его сигаретами.

— Пока нормально, герр лейтенант.

— Один дежуришь?

— Нет. Здесь еще лейтенант Иорст, но он собирается скоро уходить, если только не появятся какие-нибудь срочные дела…

Штангер, покуривая сигарету, незаметно рассматривал шифровальную комнату и соседнюю, дверь в которую была открыта. Он обнаружил тонкие провода сигнализации, ведущие к решетке и петлям окна.

— Душно, и ужасно хочется спать, герр лейтенант.

— Заходи. У меня в термосе остался кофе, — сказал Штангер, направляясь к выходу.

Он вытащил из письменного стола бутерброды, термос с кофе и бутылку коньяку. В это время раздался телефонный звонок. Штангер поднял трубку:

— Слушаю. Ах, это вы, капитан. Никаких новостей… Все спокойно. Да, проверил. Дежурит…

Капитан Клаузер любил беспокоить по ночам дежурных офицеров.

Вошел Берг. Штангер налил ему в один стакан немного коньяку, а в другой — кофе и пригласил:

— Пей!

— Спасибо, герр лейтенант, — с улыбкой сказал Берг и опрокинул содержимое стаканов.

— Хочешь еще?

— С удовольствием.

Борг снова выпил, поблагодарил, взял бутерброды и вышел.

Штангер, отпивая маленькими глотками кофе, задумался. И вдруг в его голове молнией пронеслась мысль. Он отодвинул кофе и нервно заходил по комнате. То, что он решил сейчас, было гораздо рискованнее, чем план, составленный им раньше.

Одна из фамилий в списке врачей Хайнувки привлекла; внимание Штангера — фамилия доктора Казимежа Пташиньского. Собрав об этом человеке необходимую информацию, разведчик пришел к выводу: Пташиньский связан с подпольем. Штангер решил рискнуть и достать то, что требовалось для операции «Шифры».

Он попросил у майора Завелли автомашину, сказав, что выезжает на связь со своими информаторами в Бельск-Подляски и Хайнувку, переоделся в гражданскую одежду, положил в портфель темные очки, и они с водителем тронулись в путь.

К вечеру добрались до Хайнувки. Штангер велел водителю ждать, а сам направился к Пташиньскому. Темные очки и глубоко надвинутая на лоб шляпа (он переоделся в подворотне) изменили его внешний облик. Нашел квартиру доктора и постучал в дверь.

Открыла какая-то женщина и провела его в прихожую. Спустя минуту появился Пташиньский.

— Я болен, доктор. Помогите мне, — сказал Штангер. Врач внимательно посмотрел на него и пригласил в кабинет.

— Проходите. На что жалуетесь?

— Сердце, нервы, головокружения.

— Лечились?

— Да, то есть… немножко. Вообще-то мне нужны только лекарства.

— Какие?

Штангер придвинулся к Пташиньскому и прошептал:

— Снотворное, доктор. Сильное, но недолго действующее. И хлороформ… — добавил он.

Пташиньский ответил не сразу. Он барабанил пальцами по столу, в упор разглядывая Штангера. Кто этот необычный пациент? Провокатор? Наркоман? Преступник?

— Ну так что, доктор? — поторопил его Штангер. — Я заплачу. Хорошо заплачу.

— Но ведь снотворное — это яд. Вы понимаете?… Допустим, я выпишу вам рецепт…

Штангер снова понизил голос до шепота:

— Я понимаю ваши опасения. Я поляк, как и вы, и такой же, как и вы, — подчеркнул он. — Мне хотелось бы, чтобы это снотворное приготовили вы сами… Это мое первое условие. А во-вторых, чтобы вы забыли о том, что здесь кто-то был. Ради нашего общего дела… — прошептал он.

— У меня нет с вами никаких общих дел. Я врач.

— Понимаю. Тогда вообще забудем о нашем разговоре. Меня интересуют только лекарства.

Пташиньский все еще колебался.

— Я жду, доктор, — снова поторопил его Штангер.

— Вы здешний?

— Нет. И вы меня больше не увидите.

Штангер вынул из кармана пачку денег, но тот с возмущением замахал рукой, требуя, чтобы он спрятал их. Видимо, в голосе Штангера было что-то внушающее доверие, ибо доктор встал и коротко бросил:

— Подождите. Я сейчас вернусь.

Он вышел, а Штангер курил сигарету за сигаретой и терпеливо ждал. Наконец Пташиньский вернулся.