Волчье семя (СИ)

  - Арно! - окликнул виконт капитана ягеров. Рослый наемник подошел к командиру, неспешно пряча клинок в обшитые потертой кожей ножны.

  - Да, владетель! - вскинул ладонь к виску ягер. То, что виконту нравилось такое обращение, несколько завышающее его положение, знали все. И часто обращались именно таким образом, будто фон Каубах уже вступил во владение графством.

  - Берешь своих, и в лес. Мне нужна голова мальчишки.

  - Владетель... - неуверенно протянул ягер, судорожно сглотнув.

  Ловить вильдвера в лесу, пусть даже и под лучами солнца - занятие для сумасшедших. Проще сразу упасть животом на кинжал.

  - У мальчишки первое обращение, - пояснил фон Каубах, прекрасно разобравшийся в причине замешательства капитана. - Будет бежать, пока не свалится от усталости. И заснет человеком, а не Зверем. Они иначе не могут. А ты что, не сможешь зарезать сонного мальчишку?

  Наемник заулыбался.

  - Живой-то, он не нужен, - продолжил Фридрих. - Вот тело - да, принесите. Я поверю и на слово. Но вот святые отцы, - фон Каубах состроил постную мину, ткнув в сторону брата Густава, скорчившегося в луже крови. Лицо виконта было уважительно и преисполнено благости, - могут и не поверить. Хотелось бы обойтись без обвинений в подлоге! А на обратном пути почистишь здесь. Если новый граф не справится.

  Ягер, пятый год ходящий под знаменем фон Каубаха, кивнул. И, вложив пальцы в рот, заливисто свистнул, собирая десяток.

  Виконт отвернулся, зная, что Арно не подведет. И продолжил командовать, благо уцелевшие воины графа беспрекословно приняли главенство виконта.

  - Убитых - на телеги. Раненых - тоже. Графа - отдельно! А то знаю я вас, прохвостов! Так, кто старший остался?

  К Фридриху шагнул немолодой уже кнехт. Тот самый, с которым фон Каубах говорил сразу по приезду.

  - Я, Ваша Светлость. Курт Пфайфер.

  - Курт, на тебя возлагается печальная обязанность доставить тело сюзерена в его замок, - фон Каубах наклонился к ягеру. - Заодно и объяснишь родным графа, как получилось, что он погиб, а ты, мой любезный Пфайер - жив и здоров. Впрочем, об этом мы с тобой уже говорили. А когда объяснишь...

  Виконт замолчал. С удовлетворением разглядел красные пятна на лице солдата и улыбнулся краешком губ. Никуда бывшие графские кнехты не денутся. Наследник Меккерна вышвырнет всех свободных, даже не заплатив жалованья, и они, как миленькие, приползут к воротам Каубаха. А там и поглядим в спокойной обстановке, была смерть графа заранее предопределена паршивой подготовкой бойцов, или в Лукау произошла досадная случайность, коих так много бывает на Охотах... Или сбегут, если совсем дураки. Но таких и не жалко.

  - Но перед тем тут все сжечь! Рудольф! - окрикнул виконт сержанта своих кнехтов, до этого молча стоящего поодаль. - Слышал? Поможешь Пфайферу! И вильдвера тоже сжечь. Брата Густава грузите на нашу повозку. Да поосторожнее!

  Сержант молча отсалютовал рукой в подранной перчатке и отправился выполнять приказ. Хороший сержант. Все исполнит, как приказано и даже лучше. Был бы поразговорчивее, давно ходил бы в капитанах...

  Виконт присел у тела Зверя. С одной стороны, если буквально следовать букве Кодекса, то добыча принадлежала покойному графу. Его люди нанесли первый удар. Но с другой, именно Фридрих навел графа на Лукау. Да и окраска оперения арбалетного болта, торчащего в сердце оборотня, недвусмысленно намекала на его принадлежность отряду фон Каубаха. К тому же, граф немного не в том состоянии, дабы оспаривать что-либо...

  Фридрих раскрыл кинжалом рот старику, вытащил из-за пояса специальные щипцы и, вырвав верхние клыки, упрятал их в надежный мешочек из парусины. Награда никогда не бывает лишней. А зубы, после того, как резчик Светочей нанесет отметку, займут положенное место в коллекции.

  Ждать, пока сгорит дом оборотня ни к чему. Пфайфер и Рудольф справятся и без виконтского пригляда. Важнее доставить тело брата Густава в ближайший монастырь ордена. Гибель Светоча - это серьезно. Гораздо серьезнее, чем разорванные глотки дюжины графов. Поэтому, чем быстрее Фридрих окажется у монахов, тем лучше.

  Да, святой брат сам виноват в своей смерти. Никто его не заставлял подходить к обездвиженному, но все же крайне опасному Зверю. Это даже не придется доказывать. Свидетелей много. Но вот где гарантия, что на стол магистру не ляжет пергамент с совершенно другой версией произошедшего? Виконт у многих стоит костью в горле. Пойдут и на ложь, и на подкуп свидетелей, спеша воспользоваться столь вопиющим случаем. Слово сына владетеля весомее слова ягера или простого кнехта. Но многое зависит и от своевременности произнесения...