Волчье Семя

Времени, чтобы продумать ситуацию в деталях, не хватало. Но усомниться Хюбнер успел. Не должен был маленький вильдвер так быстро влиться в «семью» местных разбойничков. Если только они не знают об его истинной сущности, и Зверь здесь для подстраховки. Но это вряд ли. Карники скорее сдадут вильдвера Ордену. Раньше или позже Зверь подомнет под себя любую шайку: у преступивших закон правит тот, кто сильней. Если же ночные не знают кого пригрели, то новенький должен использоваться на третьих ролях. А хитрая комбинация с использованием заезжего дворянина — дело для людей проверенных. Да и пара слов, которыми обменялись пареньки, сказали немало. Парни общались на поленско-вентском уголовном языке. Вильдверу просто некогда было его учить. Не с дедом же в деревне он «ботал по фене».

Нет, просто похож. Вон, старший тоже похож. А если эти двое братья, то и неудивительно. Может, слово «семья» подразумевало именно семью, а не гильдию. Все запутаннее и запутаннее…

Размышление пришлось прервать по вполне понятной причине. Они пришли. И снова старший писец! Как две капли воды с предыдущим. Даже уродливая бородавка на подбородке такая же. Хотя нет, это свет так играет. А что до должности, так тоже в порядке вещей. Всякого дворянина, посетившего любую ратушу Нордвента, встретит именно старший писец. Не лично же бургомистру встречать. А рядового поставить — недостаточно уважения…

— Что угодно ясновельможному пану?

Арнольд смерил «хлопа» взглядом и уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

— Мариуш Качинський, коронный шляхтич! Я проезжал мимо, но мне сообщили, что в вашей тюрьме содержится моя беглая холопка. Я бы хотел забрать девку!

— Ясновельможный пан должен понимать, что в это заведение никто не попадает просто так! — прищурился писец, наклоняясь поближе к гостю, — Да и содержание заключенных обходится городской казне…

— Сосчитайте ущерб, нанесенный ее действиями, — резко оборвал чиновника «Милош». — Я возмещу! Мы чтим порядки, принятые даже в самых варварских землях.

Именно так, вежливость, совмещенная с хамством. Сравнительно сдержанным.

— Одну минуту, пан Мариуш! — засуетился писец. — Как зовут арестованную?

— Эльза! Здесь ее называли кличкой Белка.

Чиновник отошел к шкафу, после недолгого поиска достал несколько листов дешевенького, много раз чищенного пергамента, положил на стол и начал просмотр.

— Так, собственности урона не нанесено… Содержание за декаду… Суд был позавчера… Десять плетей… Вашу девчонку выпустили бы завтра, — поднял он голову. — Но раз она из Ваших сервов, ясновельможный пан, то вы могли бы забрать ее немедленно, выплатив всего один золотой для возмещения затрат города.

Арнольд почувствовал, как в его руку вложили монету. Ловок мальчишка, что и сказать, ведь далеко стоит…

— Грабеж среди бела дня! — возмутился он. — Чем вы кормите преступников, что семь дней содержания обходится в золотой?! Печенью черсидских павлинов?

— Не семь дней, а целую декаду, — поправил чиновник, отложив очередной лист. — Не в еде дело. Дороже всего стоит охрана, — он опустил взгляд на последний пергамент и замер. — А стоит ли ясновельможному пану выкупать склонную к побегу девку, тратя на это такие деньги? — елейно пропел писец.

Хюбнер насторожился.

— Она любимая прислуга матушки, — словно о чем-то задумавшись, ответил Арнольд. — Да и не так уж она склонна к побегу. Если же учесть, что девчонку выкрали… А в чем дело?

— Э… — замялся чиновник, — Понимаете, Ваша милость, тут еще какое дело… Эта арестованная не подлежит освобождению…

— Почему? — голос «шляхтича» был грозен.

— Понимаете… Проверка Светочей Веры… Вот, по доносу… — писец дрожащей рукой протянул Хюбнеру лист пергамента и прошептал. — Она Зверь!

Мысли хаотично заметались в голове Хюбнера. Вот в чем дело! Карники Нейдорфа прикрывает вильдверов! Или использует их в работе! А теперь пану Мариушу грозит ни мало, ни много укрывательство! От такого обвинения дворянство не защитит. Да еще фиктивное! И как выкручиваться?!

— Не неси чушь, хлоп! — заорал он. — В маетке Качинських нет, и не может быть Зверей! Отец лично проверяет зубы каждому младенцу! Дважды! Молочные и постоянные! И сам предает их Очистительному Пламени! Девка дважды проверена!

— Поглядите сами, ясновельможный пан, если не верите на слово, — проблеял чиновник, по-прежнему держа в руке лист. — Вот донос, вот решение брата Освальда! Очистительное Пламя засияет завтра в полдень на площади!

— Дай сюда! — капитан резким движением вырвал лист из рук писца и пробежал текст. — Кто такие эти Гундосый и Свин? Пся крёв! Что за собачьи клички у этих хлопов?!

— Это глаза стражи на рынке! Приглядывают за мелочью! Лично видели, как девка оборачивалась!

Хюбнер вскочил, выхватил меч и начал яростно им потрясать, тщательно следя, чтобы ничего не задеть. Игра игрой, а ему сейчас только дополнительных обвинений не хватает!

— Что?! — голос капитана гремел, пока мысли путано бились в голове. — Два мелкобздея могут опровергнуть слово коронного шляхтича?! Повесить их на дыбу, мигом узнаем правду.