Волчье сердце

Как только вторая стрела вонзилась в медведя, в схватку внезапно вступил еще один ворген. Прыгнув вперед, он заслонил собой павшего и завыл, вызывая медведя на бой. В ответ огромный зверь зарычал на воргена. Устрашающие клыки лязгнули едва ли не перед носом отважного гилнеасца.

Несмотря на опасность, Генн Седогрив не дрогнул.

За его спиной еще двое подхватили оглушенного охотника и оттащили прочь. Похоже, это разъярило раненого медведя пуще прежнего: зверь потянулся к одинокому защитнику обеими лапами.

Ворген легко перепрыгнул тяжелые лапы, удар каждой из коих мог оказаться смертельным. Воспользовавшись собственной же передней лапой медведя, будто трамплином, волкоподобный охотник прыгнул, целя когтями в горло противника.

Когти полоснули медведя по шее, под самой нижней челюстью. Воргена обдало кровью.

Теперь медведь заревел от боли, однако боль эта также усугубила его невероятную силу. Ворген метнулся назад, но медведь успел зацепить его лапой и навалился на врага.

И тут Вариан принял решение, хотя большинство людей сочли бы его идею безумством. Выйдя на медведя один, он – рано или поздно – прикончил бы зверя выстрелом в горло или в глаз. Однако схватка медведя с воргенами усложняла дело: ведь им он вреда причинять не хотел. Таким образом, лук был бесполезен.

Попросту бросив лук, повелитель Штормграда обнажил кинжал и с воем, достойным воргена, ринулся вперед. Охваченный жаждой крови, медведь – как и надеялся Вариан – не замечал вокруг никого, кроме Генна.

Человек приземлился на спину огромного зверя и без колебаний, что было сил, вонзил кинжал в мускулистое тело.

Однако удар с налету оказался неточен: вместо загривка клинок угодил в лопатку. Сталь не выдержала, и в руке Вариана осталась лишь рукоять с обломком клинка.

Мало этого – теперь медведь-исполин перенес все внимание на него. Огромный зверь поднялся на дыбы, едва не сбросив Вариана, и извернулся, пытаясь избавиться от надоедливого врага, уцепившегося за холку.

Оставалось одно – держаться, хотя даже игра медвежьих мускулов могла показаться настоящим землетрясением. Вдобавок, Вариан не бросал и сломанного кинжала: обломок клинка еще мог послужить каким-никаким, а оружием – только бы не упасть.

Над полем боя раздался оглушительный рык, но вовсе не медвежий: Генн Седогрив снова взмыл вверх, стараясь дотянуться когтями до глотки разъяренного зверя. Медведь завертелся в попытке стряхнуть обоих, взгляды монархов встретились, и Вариан понял: Седогрив задумал отвлечь зверя на себя, чтоб повелитель Штормграда сумел нанести новый удар.

Могучие лапы сомкнулись на плечах Генна. Взревев, медведь щелкнул зубами, едва не скусив воргену морду.

И тут Вариан увидел свой шанс.

Чтобы вогнать сломанный клинок в медвежий загривок, требовалось вложить в удар все силы до последней капли. Многим просто не удалось бы вонзить оружие на нужную глубину, однако Вариан располагал не только силой, но и приобретенным в бессчетных гладиаторских боях знанием, в какой точке загривок нежнее всего.

Еще пара дюймов – и медвежьи челюсти сомкнутся на морде Генна…

Вариан глубоко, едва ли не по рукоять, вонзил обломок клинка в тело зверя.

Медведь взревел громче прежнего, но на сей раз в его реве послышались натужные нотки. Боль сделала то, чего хищник не сумел достичь раньше: обоих королей расшвыряло в стороны, будто пушинки.

Раненый зверь развернулся. Распростертый на земле Вариан поднял взгляд на лесного исполина. Медведь все еще мог прикончить его.

Но вместо этого зверь поднял лапы и потянулся к кинжалу. Конечно же, когти, способные легко разорвать человека, не смогли как следует ухватить рукоять. Медведь шлепнул по больному месту – раз, другой, третий. Из глотки его вырвался хрип.

Усталость и потеря крови заставили зверя тяжко рухнуть на четвереньки. Медведь закачался из стороны в сторону, изогнул шею в попытке дотянуться до рукояти кинжала зубами.

Мохнатое тело метнулось к медведю сбоку, и Вариан услышал знакомый хруст раздираемой плоти.

Медведь испустил стон и рухнул на левый бок с вырванной глоткой. Над мертвым зверем поднялся ворген. Не успев отряхнуть от ошметков мяса окровавленные когти, он устремил взгляд на Вариана. Тот кивнул: король Гилнеаса все сделал, как следовало. Зла на медведя никто из них не держал – зверь всего-навсего повиновался инстинктам, а на охотников вышел по невезению. Ну, а если он легко мог задрать не только их обоих, но и злосчастного молодого воргена… что ж, риск на охоте – дело естественное.

Генн протянул окровавленную руку. Вариан давным-давно слышал о том, что короля Гилнеаса с детства учили не принимать ничей руки, ни от кого не зависеть, и поначалу владыка Штормграда решил отвергнуть предложенную помощь. Но в следующий миг он вспомнил, что обещал и сделал его визави, дабы вернуться в Альянс, и крепко стиснул поданную руку.

Генн помог Вариану подняться… а затем оба – двое охотников, признающих искусство друг друга – обменялись коротким рукопожатием.

Повернувшись к медведю, Вариан оценил последний удар Генна.

– Быстро и смертоносно, – похвалил он.